Война
Шрифт:
Кроме Бердена еще несколько благородных захотели со мной познакомиться. Но эти ничего не предлагали, в основном просто болтали, не забывая интересоваться, кто я и откуда. Ну и конечно, всех интересовало, что же я еще умею из магических штучек. Раскрываться было бы глупо, поэтому я больше отнекивался, сообщая, что волшба, которую я продемонстрировал на Царнее, чуть ли не единственное, что я умею делать. Кто-то верил, охладевая к моей персоне, а те, кто поумнее, задумчиво отъезжали в сторону.
Внимания к моей персоне стало уменьшаться, чему я обрадовался, да только вскоре допустил досадную ошибку. В этот день
А все из-за усталости и дрянной погоды, вот и ослабил бдительность. Когда творил волшбу, совсем ни о чем не думал, только о жарком костре. И как следствие непростительной растерянности, мою волшбу заметили находящиеся неподалеку люди, среди которых, к сожалению, оказался мелкий грасс, отличавшийся излишней болтливостью. И, как понимаете, рассказ о том, как тот самый юный грасс (то есть я) одним движением глаз разжег костер, моментально разошелся по всему лагерю. И моя персона опять оказалась в центре внимания благородных.
Понятно, что ко мне опять зачастили гости – и не только на привалах, но даже во время движения то один, то другой грасс подъезжал и затевал со мной разговор. Отвертеться было нельзя – так можно нанести и обиду – благородные люди, как-никак. Вот и приходилось слушать болтовню грассов и что-то отвечать для поддержания разговора. Впрочем, не все, что изливали мне грассы, было ерундой. Я получил и нужную информацию о стране, ее правителях и отношениях между кланами грассов.
В частности, выяснилась интересная вещь, связанная с появлением в Нантере рилийцев. Я еще раньше, когда те напали на наш городок, удивился – откуда они взялись, да так быстро? Ведь в Рилии сейчас своих проблем хватает, не зря же из Силетии туда на помощь ушли два крупных отряда, включая большую часть личных солдат тарграсса Фрейфа.
Рилийцы просто физически не могли успеть прибыть в Силетию, когда здесь началась заварушка. Значит, они появились здесь раньше. Но зачем? Грасс Хрифант (из младших благородных) оказался кладезем информации, которой он щедро со мной (и моими спутниками) поделился. Не просто так, конечно. Имел, я думаю, Хрифант какие-то виды на меня, вот и решил наладить хорошие отношения.
Оказывается, еще в конце весны из Гатилии (это главная и неприступная тюрьма в Силетии) бежал важный пленник, имевший какое-то отношение к восстанию эрграсса Верни. По слухам, бежавший был сыном одного из четырех эрграссов, что стояли во главе восставших против Фрейфа.
Пленника охраняли особо, держа его в отдельном блоке крепостной тюрьмы. Никто не видел его лица. Единственное, что знали (и то скорее догадывались) – пленник был мужского пола и был молодым.
Бежать ему помогли двое, одного из них людям Фрейфа удалось схватить. Пойманный человек покончил с собой, но перед этим удалось из него вытащить информацию, что к побегу имел отношение эрграсс Райчен,
Тарграсс Фрейф отписал миртерскому правителю письмо с просьбой помочь в поимке бежавшего преступника, а из Рилии в Силетию отправили военный отряд, который недавно так некстати оказался неподалеку от Нантера.
Рассказ грасса Хрифанта я слушал с большим интересом, время от времени бросая взгляды на Эрве. Тот тоже слушал, хмурился и посматривал в мою сторону. Я, кажется, догадался, кто был тот таинственный пленник, побег которому устроил эрграсс Райчен. Это Эрве. Все сходится. Я встретил его в Миртерии и спас от местных стражников. За Эрве охотились – миртерский тарграсс, видимо, внял просьбе своего соседа, и за сбежавшим пленником началась охота. Но тут появился я и спутал все карты. Вон как Эрве на меня странно смотрит, понимает, что я догадался про какого пленника идет речь.
Заодно понятно, что делал эрграсс Райчен за пределами Силетии. Скрывался от гнева Фрейфа? Или искал, куда исчез сбежавший пленник? Впрочем, возможно, имели место обе причины. Оставалось только выяснить, куда делся второй человек, причастный к побегу. При нашей встрече Эрве что-то такое про себя рассказывал, только, видимо, приврал. Но не всё же? Помнится, он говорил, что ему помогли бежать двое слуг, но на них напали какие-то бандиты и тех убили. Есть ли здесь доля правды? Это знает только Эрве, но заставлять его все рассказать я не буду. Захочет – сам все поведает. Но спросить у грасса Хрифанта о судьбе второго человека мне никто не запрещает, что я и сделал.
– Не знаю, - ответил тот, - но думаю, что он сумел увезти и спрятать пленника.
– Почему вы так считаете?
– Зачем тогда появляться рилийцам? Если бы пленника поймали и вернули в крепость, то и причин для посылки большого военного отряда не было бы.
Грасс Хрифант, думаю, ошибался. В отношении рилийцев. Дело в том, что поимка сбежавшего пленника не помогла бы в деле наведения спокойствия в стране. Освобождение пленника – только повод, а причина в местных эрграссах. В конце концов, и без живого и свободного таинственного узника эрграссы выступили против Фрейфа. Должны же рилийцы понимать, что в стране нарастает напряжение, которое может обернуться восстанием. Что здесь и произошло. А значит, отряд рилийцев при любом раскладе в деле поимки узника должен остаться на землях Силетии. Хрифант только в одном оказался прав – пленник все-таки сбежал. И он сидит напротив меня и напряженно слушает наш разговор.
Когда болтливый грасс, наконец, от нас отстал, я задумался о том, что же нам делать дальше. Лица узника никто не видел. Но тюремщикам оно известно, а значит, описание сбежавшего арестанта разослано по всей стране. Ясно, что там, наверное, сказано, что разыскивается опасный убийца и маньяк. Или же проще – вор-рецидивист… Оп-па-па!
Позавчера один грассов, из тех, что ошивались рядом со мной, что-то там болтал о преступниках. Я, устав от постоянной болтовни, слушал вполуха. А грасс, как сейчас припоминаю, сказал про клеймение воров. И, кажется, он упоминал изображение вороны, выжженное на груди. Да, точно, вороны. Так клеймят преступников в Миртерии. А на груди Эрве целых три вороны красуются. И Эрве их скрывает. Как же я раньше не додумал? И что это значит?