Войны клонов
Шрифт:
Энакин задумался: насколько добрым, умным и храбрым он должен был быть, чтобы получить хоть какие-то знания от мастеров-джедаев. Он служил не ради похвалы. Он служил потому, что Квай-Гон Джинн верил в его предназначение, и самому Энакину было необходимо понять, в чем оно заключается, чтобы объяснить боль и потери в своей жизни. Но он знал наверняка, что солдаты любят его и им не все равно, жив он или мертв. И Кеноби тоже сделал все, что мог, чтобы компенсировать его существование в мире джедаев без семьи, без любви и без страстей, отказ Йоды обучать его в качестве падавана… Каждый
«Но у меня есть Падме, и никто ее у меня не отнимет. Ни ваши правила, ни ваши традиции, ни ваше неодобрение. Я должен найти свой собственный путь Учителя».
— С тобой все в порядке, Скайгай? — спросила Асока. — Ты выглядишь обеспокоенным. Ты же знаешь, что я так зову тебя, чтобы развеселить?
— Да уж…
— Тебя беспокоит, что все так легко прошло?
— Если учесть, что половина моих бойцов погибла, нет. Не легко.
— Прости.
Снаружи раздался звук шагов по коридору. Корик вошел, держа в руках рюкзак, и, едва не вскрикнув, резко остановился, будто налетел на стену. Энакин не видел его лица, но, когда тот повернул голову, стало ясно, что фильтры на его шлеме открыты, и он вдохнул Роттин специфический аромат.
— Сэр, разрешите начистоту? — Корик протянул Асоке рюкзак. — Этот криффов хатт смердит, сэр. Его папаша, должно быть, использует разлагающуюся тушу нерфа как освежитель воздуха. Может, затолкать его в грузовой отсек?
— Я с вами полностью солидарен, сержант. Пойдемте.
— Агу-у-у, — произнесла Асока. Ее сочувственное агуканье перешло в напряженное пыхтение, когда она водрузила на плечи нагруженный рюкзак. — Вероятно, он тоже считает, что мы воняем.
— Бьюсь об заклад, мэм, что вы сейчас мечтаете о респираторе… — Корик наладил дыхательную систему в своем шлеме и отступил назад, чтобы пропустить двух джедаев к выходу из камеры. — Капитан держит «латти» наготове, сэр. Вы добыли все, что нужно?
— Да, и давайте поскорее отсюда выбираться, пока я не передумал насчет этого хатта.
— Он так не думает, Ротта, — сказала Асока, покачивая рюкзак и пытаясь заглянуть себе через плечо. — Ты нам нужен, чтобы заставить твоего папочку разрешить нам пользоваться его космическими путями. — Она помолчала, а потом понизила голос: — А я думаю, что ты просто прелесть.
Энакин шел обратно, к выходу, проверяя каждую нишу, не расставил ли там Дуку настоящей западни.
Она обязательно должна быть. Сепаратисты совершают ошибки и проигрывают сражения, но не таким же образом, не так демонстративно. Он увидел впереди свет и силуэт Рекса на его фоне. Его кама колыхалась, потому что он то и дело оглядывался по сторонам, проверяя что-то во внутреннем дворе. Необходимо было все держать под контролем: вдруг что-то произойдет в эти последние несколько минут. Возможно, если на земле ничего не случится,
Не могли же они заминировать малыша…
Сепаратисты на все способны, но на малютке-хатте просто некуда привязать взрывчатку.
«Я не понимаю. Я просто не понимаю. Если не сейчас, то откуда ждать удара?»
— Скайгай…
Энакин не оглянулся. Его взгляд был нацелен на тени впереди. Корик насчитал их шесть.
— Только не говори, что хатта вырвало прямо на тебя, — мрачно пошутил он, обращаясь к Асоке.
— Нет, но мне кажется, что-то не так. Приехали.
— Что не так? — Энакин замедлил шаг, держа наготове лазерный меч. Он верил ей: тогрута способна почувствовать такое, что даже ему не под силу. — Ты что-то обнаружила?
— Думаю, я знаю, почему он кричал. И почему он потом затих.
— Что? Говори громче, Цап-царап.
Асока повернулась к нему рюкзаком, чтобы Энакин мог заглянуть в него.
— Посмотри. Он издает ужасные звуки. Тебе кажется, что с ним все в порядке? Я думаю, он болен. По-настоящему болен.
Энакин не мог припомнить, видел ли он детенышей хаттов на Татуине, но не нужно было быть доктором, чтобы понять: опасения Асоки оправданны.
Хатт Ротта, радость и гордость своего мстительного отца, сидел с мутными глазами, вывалив язык, и дышал с трудом.
Он болен, это точно. Впереди была перспектива вручить Джаббе похищенного наследника в мешке для трупов.
Ну вот. Это и есть ловушка.
Дуку гораздо, гораздо хитрее, чем Энакин мог даже себе представить.
ДВОРЕЦ ДЖАББЫ — ТАТУИН
Едва только джедай Кеноби удалился, довольный заключенным соглашением, как прибыл граф Дуку
Джабба уже давно понял, что им обоим нужно одно и то же. И что оба они из одного гнезда — высокомерных утмианов [20] , пришельцев из Центральных миров. И сепаратисты, и джедай принимают его за какого-то невежественного деревенского олуха из миров Внешнего Края, неспособного оценить масштаб затеянной ими политической игры.
20
Утмианы (хаттск.) — чужаки.