Войны клонов
Шрифт:
Все происходило слишком быстро, оставалось полагаться только на рефлексы, и, как всегда, все виделось, словно в замедленной съемке, а некоторые эпизоды четче других — они навсегда останутся в его памяти.
Он увидел вспышку — похоже, он попал во что-то с близкого расстояния. И тотчас же у него пресеклось дыхание из-за придавившего его металлического колосса, который рухнул прямо на него. Где-то под ребрами отозвалась острая боль, будто его пронзили клинком. Нет, не так. Он уже был однажды ранен, и эта боль была другой, не такой острой. Какого
— Корик! — крикнул он. — Корик?
Услышал его Корик или нет, но ответа не последовало. Внутри шлема была тишина. Рекс не мог пошевелиться, не мог сдвинуться с места под тяжестью огромного дроида.
Да. Он не думал, что его смерть будет такой.
ЗАБРОШЕННЫЙ ТРОННЫЙ ЗАЛ В МОНАСТЫРЕ — ПЛАНЕТА ТЕТ
Даже в этом отдаленном зале, в самом сердце монастыря, Энакин вздрогнул, когда услышал грохот боя. У него не было шлема, и он не мог знать, что происходит у ворот, но благодаря своей Силе Скайуокер чувствовал боль и страх, какие бывают только тогда, когда гибнут люди, не дроиды.
«Прости меня, Рекс. Прости…»
— Дроиды внутри, — сказал он. — R2-D2, поторопись. Задание еще не выполнено. Асока, приготовься.
Она подняла рюкзак и надела его на спину. Ротта проснулся, заморгал и забулькал.
— О-о, ты снова с нами, вонючка? — спросила Асока, повернувшись, чтобы посмотреть на малыша. — Ну что, выспался? Теперь тебе получше?
— Только не умирай, — попросил Энакин ничего не понимающего Ротту.
Сам он думал о том, что ради этого слизняка потерял почти всех своих бойцов. «Неужели мы совсем не можем обойтись без этих торговых путей? — размышлял он. — И неужели нельзя было решить проблему дипломатическим путем?» Но он понимал, что в любом случае теперь уже слишком поздно.
— Надо поскорее вернуть его папочке, — сказал он.
Асока нахмурилась.
— Может быть, у тебя (как и у многих других) достаточно причин, чтобы ненавидеть хаттов. Но Ротта-то в чем виноват? Он еще малыш. Нельзя же его винить за то, что он родился слизняком.
— Не волнуйся, вот подрастет, и у нас появятся более веские причины… — Энакин был не в том настроении, чтобы проявлять политкорректность. Хаттенок жив, а вот его люди мертвы. Может быть, все до последнего. Самое плохое, что в голову постоянно лезли мрачные мысли и неприятные воспоминания. — Знаешь, я честно выполняю приказы, честно делаю свою работу, но у меня есть право самому решать, стоит ли это дело крови моих ребят или нет.
— Но ведь если мы получим доступ к их торговым путям, мы получим стратегическое преимущество, которое, быть может, спасет сотни жизней.
— Но
Асока удивленно на него уставилась.
— Это проверка?
— Нет. Просто у меня плохое настроение.
R2-D2 громко запищал. Дроид радовался. Он нашел то, что искал. Энакин с удовольствием оторвался от своих мрачных раздумий и поглядел на голографический план монастыря, который дроид-астромеханик высветил с помощью своего проектора.
Оказывается, из монастыря вело множество потайных ходов, но больше всего Энакину понравился тот, который выходил на платформу — отличное место для посадки. Она прилепилась к склону горы немного ниже вершины.
— Отличная посадочная площадка, — заметил Энакин. — Веди нас туда, R2-D2, а я свяжусь с Кеноби, попрошу, чтобы нас забрали.
— Ну вот, скоро будешь дома, — зашептала Асока маленькому хатту. — Потерпи немного. Скоро увидишь папочку.
— Везучий хаттеныш, — с горечью бросил Энакин.
Он знал, что подает плохой пример своей ученице, но, что поделаешь, ему было всего двадцать, и за свою короткую жизнь он испытал немало горестей и видел очень мало радостей.
Но у Рекса и его ребят вообще ничего хорошего в жизни не было. «У меня по крайней мере есть Падме. Чего ж я ною?» — подумал Энакин.
Это было неправильно. Он Избранный, он джедай. Это его судьба, а судьбу изменить нельзя. Но иногда ему все же не удавалось принимать ее так, как должно: без злости, без страха, без вопросов.
— Вперед, R2-D2. Следующая остановка — Татуин.
У ВХОДА В МОНАСТЫРЬ — ПЛАНЕТА ТЕТ
Рекс сам не заметил, куда делся дроид, который его придавил. Он понял только, что снова может дышать, и радовался этому.
Он моргнул и перевел свой шлем в обычный режим оптики. Если он все же умер, то надо признать, загробный мир мало чем отличается от нормального. А значит, он скорее всего жив.
Рекс наконец понял, что сидит, прислонившись к стене посреди обломков дроидов и каменных осколков.
Перед глазами замелькали иконки — пятеро из его ребят живы.
«Да, и я жив. Я жив. Вам же было бы лучше, если бы вы меня прикончили, жалкие жестянки», - с яростью подумал Рекс, но не стал тут же бросаться в бой. Надо было оценить обстановку.
— Не двигаться, — приказал он по внутренней связи. Благодаря своим шлемам клоны могли переговариваться незаметно для дроидов. — Отзовитесь, кто слышит.