Войны мертвых

Черниговский Александр

– Объяснитесь, достопочтимый Зеин, - начал один из них. Все инквизиторы были на одно лицо, и всегда их хриплые голоса доносились откуда-то издалека, - что произошло в Вашем замке несколько часов назад?

У мага всегда был готов правдоподобный ответ, тем более, что он был не далек от истины.

– Прошу прощения за беспокойство, господа, но ничего из ряда вон выходящего. Пара Баронов не знала меры Лунной Пыли. Ссоры здесь - частое явление.

– Сразу видно, что Вы давно не были в храме, да не в обиду Вам будет сказано, господин Зеин, - сказал третий из квартета безликих.
– У Бога нашего

на это иное мнение.

– Чем же я смог прогневать Владыку костей?
– удивился маг. Кусок вепрятины на его тарелке рассыпался в пыль, сгинув в пучине души волшебника.

– Лично вы - ничем, - сказал второй.
– Именно для этого мы здесь, достопочтимый - узнать правду. Не каждый день в самом сердце города взрывается главный оплот власти.

– К сожалению, господа, вы недооцениваете силу опьяненного вампира. Вспомните, уже не раз подобное сотрясало эти стены, и они, к счастью, все еще стоят.

– Это не имеет значения, - сказал четвертый, проведя пальцем по лезвию изогнутой косы, висевшей у него за спиной.
– Лунный Бог предсказал на сегодняшней службе, что с самого верха придет рожденный в земле и начнет чинить смуту в этих благодатных землях. Вы ведь понимаете, уважаемый архимаг, что мы, подобно Вам, печемся о благе народа. Еще недавно дикари осаждали стены этого прекрасного города, и вряд ли люди будут довольны еще и внутренним мятежом. Ведь Вы понимаете, о чем мы говорим?

– Безусловно, уважаемые инквизиторы, но позвольте вам напомнить один немаловажный факт: по договору, заключенному между мной и вашими Епископами, все внутренние проблемы двора остаются в моем ведении, и сановники не имеют права вмешиваться, если я не решу обратного.

– Мы помним об этом, - хором сказал квартет. Но речь продолжил первый монах.
– Однако данный инцидент касается не только Вашего двора, но и всех живущих в этом городе, а это значит...

– Что вы странные гости, - засмеялся Зеин. Инквизиторы молча смотрели сквозь него.
– Боги пресвятые, я встретил вас, как подобает хорошему хозяину: пригласил в свои покои, накрыл щедрый стол, а вы не только не соблюдаете этикет, но даже не отведали угощений! Так дело не пойдет. Угоститесь хоть чем-нибудь, и тогда мы с чистой совестью продолжим нашу беседу.

– Прекратите балаган, архимаг, - прохрипел второй инквизитор. Все так же холодны, отметил про себя некромант, им явно далеко до Епископов, абсолютно не умеют льстить.
– Вы уже имели опыт общения с Нашим Богом, и у Вас не должно возникать сомнений в Его предсказаниях.

– Господа, признаюсь честно, я нетерпелив, а потому отброшу реверансы. Если вы хотите начать обыск в моем замке, пусть Архиепископ Веве лично навестит меня в ближайшие дни, и мы вместе обсудим вашу просьбу. А теперь, если у вас нет других вопросов, покиньте мой замок. Я слишком занят.

При всей выдержке, свойственной каждому магу, Зеин терпеть не мог фанатиков. Встав из-за стола, он приказал прятавшемуся в тени слуге проводить гостей к выходу, а сам отправился решать назревающие неприятности. Ему не понравилось, как вели себя монахи, слишком нагло, даже для воинов Церкви. И пока Милор трусливо вел их по коридорам, некромант чувствовал, как плененные ими души просачиваются сквозь стены, выслушивая и высматривая все, что позволит

поймать старого мага на крючок.

Не выйдет, пресвятые вы пройдохи. Щелкнуть вас по носу, чтобы не лезли не в свои дела. Эфирная плеть хлестнула по зыбким бокам беспомощных духов, и те с визгом устремились к своим повелителям. Грубость - качество честных правителей, так напутствовал Зеина его учитель.

Что сказать, старик был неизлечимо далек от политики, и тогда еще молодой чародей не избежал этой участи. Он мог управлять природой, любой дух был подвластен его воле, и лишь дух воплощенный все не давался ему в руки. Править народом совсем не забава, власть некроманта держалась лишь на его природе. Он правил, потому что не мог никому подчиняться, потому никто не был на это способен. Магия - наука царей, сущая правда. Только никто не спросил колдуна, желает ли он царствовать.

Слишком человечно.

***

– Отпусти меня, вещунья, - прорычал гость, пытаясь отпихнуть от себя Эльзу.

– Нельзя, Спаситель! Господин Зеин не велел!
– упиралась она.

– Да плевал я на него!

Вампир отмахнулся от нее, словно от надоедливой мухи, и девушка с грохотом опрокинулась на скамью. Обида наполнила ее сердце.

– Зачем ты так?..
– дрожащими губами прошептала пророчица.

– Можешь и дальше гнить в этих казематах, вещунья, обойдусь без тебя. Только умоляю - не смей мне мешать!

– Но ты же ничего не узнал...

– Мне хватит и этого!

Черные когти оцарапали мощную дверь, гость яростно распахнул ее и уже готов был покинуть парную, как голос Эльзы, твердый и уверенный, остановил его:

– Есть другой способ.

Гость обернулся.От той полоумной девицы, раздающей загадочные пророчества, не осталось и следа. Теперь она точно знала, о чем говорит, и что собирается сделать. Ему были не по душе такие перемены, но в закоулках памяти металось утверждение, что у безумцев наступают моменты прозрения. Неужели в действительности она такая?

– Господин Зеин запретил мне делать это.

– Что именно?
– спросил вампир.

– То, почему меня заперли в этой башне. Тебе не придется разделять со мной кровное безумие, но... это даже хуже.

– Чего ты хочешь?

– Сядь со мной.

Он осторожно опустился рядом с ней на жесткое сиденье. Эльза спокойно взяла его за руки, наблюдая, как гость то выпускает, то втягивает когти обратно в тонкие мускулистые пальцы.

– Ты не должен бояться, - сказала девушка, глядя ему прямо в глаза.
– Не отводи взгляд. Что бы ни случилось - смотри на меня, и только на меня.

– А что может случиться?
– недоверчиво спросил вампир.

– Смотри на меня, - тихо сказала она.
– Смотри на меня, смотри на меня...

Вновь в глазах вещуньи он узрел темноту. Тьма, сама суть каждого вампира, тянула его в свои ласковые объятия.

"Смотри на меня", шептала Эльза.

Чего он мог испугаться? Что должно было случиться? Дрема заполняла его сознание, и вместе с ней появлялась... боль. Она нарастала все сильнее и сильнее, и Тьма уже не была нежной матерью, ласкающей свое дитя. Боль давила и разрывала его голову одновременно, не оставляя ни малейшего шанса вырваться из огненных тисков, прожигающих саму душу гостя.