Войны мертвых
Шрифт:
"ВАМПИР! СПАСАЙТЕСЬ! ЗОВИТЕ СТРАЖУ!" - как мне это надоело. Но их все еще много, и я хватаю всех, кого успеваю поймать. Сила наполняет меня, прах рекой сыпется сквозь мои пальцы. Пробуждение, ничего сладостнее еще не видал! Кто-то вонзил кирку мне спину. Как он посмел?! Теперь он висит предо мной на собственном инструменте, корчась от боли, ожидая, когда придет его участь.
– Целься!
Я слишком отвлекся! Их стрелы смотрят на меня, и я не знаю, куда бежать, и повинуясь зову ярости, бросаюсь навстречу гибели.
– Пли!
Десятки арбалетных болтов пролетают
Они размахивают своими железками, пытаются разрубить, проколоть, раздробить мои кости. Какие же они странные. Такие хрупкие, пыльные, словно иссохшие деревца. Что-то алое капает на землю. Пахнет... кровью. Моей кровью. Почему не их?! Я хочу видеть их кровь!!! Они должны страдать!!!
И железо не спасает обидчиков. Они падают мне под ноги, орут, стенают во всю мощь своих сгнивших глоток. И ни одной капли жизни не пролилось из их рваных ран. Только прах и серое мясо. Они лежат, зовут подмогу, и мне не стоит здесь задерживаться.
Уже виднеется в коридоре свет нового фонаря. Темнота мой лучший друг. Она укрывает меня от их назойливых взглядов, спасает мое израненное тело. Кричите, гнилушки, кричите. Копошитесь, как муравьи. Вы - ключ к моей свободе. Камень такой холодный, слышен только топот их тяжелых сапог, и после недолгих скитаний по темному лабиринту я выбираюсь на поверхность.
Все не так, как я помню. Не было ни солнца, ни птиц, ни дивных цветов и вьющихся трав. Повсюду расползлись черной паутиной строительные леса, по которым семенят эти неаппетитные создания. Черная земля под пепельным небом. Сторожевые вышки, словно зубы древнего чудовища, держащего в пасти сотни усталых измученных душ. Но неужели это конец? После долгого сна самое время размять затекшие члены!
Несколько коротких мгновений боли, и болты улетают в мертвое небо. Пусть достанутся достойному охотнику. Огромными прыжками я одолеваю острые скалы, распугивая несущих свое позорное ярмо муравьишек. Как же это бодрит! Я начинаю что-то вспоминать. Странные ощущения, никак не связанные между собой, но это уже не важно.
Охранник на башне целит в меня своим грозным оружием, и его глаза горят задорным огнем. Нет, это горит стрела своим грозным неземным пламенем. Все же из него вышел плохой охотник. Пока он прицеливался, я уже забрался на место его караула и схватил его за толстую, жесткую шею. И тот же испуг в затуманенном взоре - его душа перетекает в мое грязное тело, залечивая эти мерзкие сквозные дыры. А вкус заметно лучше, чем от этих доходяг под землей.
– Зовите Барона!
– рявкнул могучий бас откуда-то сзади. Похоже, он у них за главного: здоровенный толстяк, закованный в тяжелые латы, словно переполненная бочка в тесные кольца. Он бежал в мою сторону, размахивая ржавым топором и безжалостно распихивая неосторожных рабов.
– Теперь это его проблема! Только вздумай вновь сюда сунуться, тварь! Покромсаю, как скотину!
Мечтай дальше, туша! Я больше не вернусь в эту дыру! Там, за стеной - огромный город, полный вкусных и сытных душ! Стоит только дотянуться! Вперед, чего же я медлю?!
Теперь меня ничто не держит! У меня нет рук - сейчас это крылья! Безудержной тенью я проношусь над скалистой пустошью навстречу еде. Да, уже отсюда до меня доходит аромат свежей добычи. Город мерцает своими огнями, приглашая меня на свой щедрый и радостный пир. Нельзя отказывать щедрым хозяевам... Какие странные мысли, словно рожденные чужим сознанием вертятся в моей голове. Ничего, всему еще придет время, надо только хорошенько подкрепиться! Как же я голоден!!!
***
Да, мир уже совсем не тот. Я помню, что когда-то... в прохожих еще текла кровь, а солнце готово было иссушить меня в пыль. И сейчас я сижу здесь, в старом заброшенном доме, скорчившимся в посмертных муках запустения, а на руках у меня дрожит плоть. Наверняка, раньше она была прекрасна: мягкое лицо, длинные волосы, тонкая шея... и это серое вылинявшее платье облегало ее нежное тело. Даже сейчас перед моими глазами предстала красота, пусть и подернутая болью всеобщего мора. Что же случилось с этим миром? Почему ночи так темны, а пламя фонарей такое холодное? Как же долго я спал. Невыносимо долго...
– Нет, господин, пожалуйста...
– шепчет мне красота. Она пытается плакать, всхлипы вздымают ее грудь. Но в выцветших глазах нет ни капли слез, а в ребрах зияла дыра. И это лицо... Красота видит монстра во мне, и она права. Я гораздо страшнее любого чудовища, прогуливающегося по этим сумеречным улицам. Но я гораздо добрее, чем ей кажется. Она упокоится здесь, среди древней пыли, под черным бездушным небом, глядящим на нас сквозь пробитую крышу.
– Спи, - шепчу я ей.
– Спи.
– Нет... пожалуйста, я не хочу...
– Спи, моя красота. Тебе ничего не грозит.
– Я... не...
– Спи-и-и...
Тени сгущаются в ее глазах, и она перестает дрожать. Теперь она легка, спокойна, ее сон безмятежен и сладок. Это единственный дар, что я могу отдать ей взамен жизни.
Душа медленно течет из ее серой высохшей плоти в мои уста, и я чувствую ее. Все горе, страх, и ненависть к собственному рабству. У нее остались братья, сестры... Она говорит, что они тоже проснулись... Не понимаю. Все так размыто, так спутанно, словно смотрю в зеркало собственного разума. Но ничего, я знаю, где они живут. Я преподнесу им дар, и малыши расскажут мне об этих местах. Надо же, маленькие мертвецы, навечно заточенные в клетках собственных костей, без надежды встать и окрепнуть...
Какой тяжелый топот. Боги святые, неужели они так хотят ко мне подкрасться? С таким же успехом можно охотиться на уток, проезжая на слоне. Я знаю, что полагается за такие дерзости... да, знаю на собственной плоти... О Боги, как же все мутно!
– Эй, мой милый друг, Вы там?
– звонко прощебетали снизу.
– Пожалуйста, будьте так добры, спуститесь к нам. Обещаю, никто не причинит Вам вреда.
Наглый щенок! Как он смеет со мной разговаривать?! Даже отсюда чуется его вонь - неокрепшего мальчишки, юнца, жалкой пародии на наш род!