Войны в эпоху Римской империи и в Средние века

Никерсон Хофман

Наемники в XIV веке откровенно рассматривали свою профессию как средство добывания денег. Их называли «свободными товариществами», и они жили в соответствии с этим названием. Часто у них была демократическая организация, подобно торговым гильдиям того времени, и своих офицеров они избирали на определенный срок подобно магистрам гильдий. Оказавшись без работы, они доставляли много неприятностей.

Перед сражением при Альжубаротте Столетняя война вошла в новую фазу. Между 1369 и 1374 годами, не проведя ни одного генерального сражения, французская корона сократила владения Плантагенетов во Франции до окрестностей Бордо и Байонны. По существу, причина такого большого успеха была в значительной мере политической. К северу от Гаронны к Плантагенетам не было доверия (автор весьма обтекаемо говорит о всеобщей ненависти французского народа к захватчикам, партизанской войне и готовности пожертвовать многим, если не всем, «для фронта, для победы». – Ред.).

С

военной стороны возвращение французской короне такой большой территории произошло благодаря новому тактическому методу, связанному с именем Дюгеклена (Дю Геклена). Этот человек, будучи коннетаблем Франции и поэтому главнокомандующим, подчиняющимся королю, не был стеснен театральностью своего времени. Для него была важна победа, а не колоритная поза. К тому же он понял, что сила тактики англичан состоит в способности защищать подготовленную позицию. Он, соответственно, приложил все усилия к тому, чтобы не дать им разыграть такой сценарий сражения, в котором они были сильнее.

Способ Дюгеклена состоял в том, чтобы вести небольшую войну. Он превосходно умел проводить ночные атаки, устраивать засады и прибегать к другим военным хитростям. В ведении осады он был талантлив настолько, что его штурмы крепостей дали новый толчок искусству фортификации, как это будет видно в заключительной части этой главы, посвященной военному инженерному искусству. Он любил отсекать прикрытие и внезапно обрушиваться на отряды противника. Для него не было бесчестьем отступить, не сражаясь, перед превосходящими силами противника. В соединении с благоприятными политическими факторами такие методы достигали одного успеха за другим. (Больших успехов добился созданный Дюгекленом французский флот. – Ред.)

Следование строгому хронологическому порядку теперь заставляет меня рассмотреть достижения швейцарцев – я имею в виду возрождение пехоты как главного рода войск. Но для ясности я бы предпочел сначала описать заключительные этапы Столетней войны.

Новые крупные сражения снова начались в 1415 году, когда английский король Генрих V высадил тридцатитысячную армию в устье Сены и осадил Арфлер. Он обстреливал этот город из пушек и взял его через 35 дней. Тем временем дизентерия вместе с потерями в ходе осады уничтожила одну треть личного состава, оставив ему лишь 20 тысяч человек. Как обычно при Валуа, французы слишком медленно проводили мобилизацию и, как следствие, не смогли снять осаду.

Когда 18 сентября Арфлер, наконец, пал, время уже ушло. И хотя Генрих знал, что армия противника, превосходившая его армию по численности, скоро будет готова сражаться, напускная храбрость толкнула его на то, чтобы совершить марш через всю страну в направлении Кале – недальновидный поступок, который мог привести к уничтожению всей его армии.

Последовавшая за этим военная кампания показывает нам, что обе стороны скучно повторяют ошибки сражений при Креси и при Пуатье.

Сознательно следуя прецеденту, имевшему место в кампании при Креси 70 годами ранее, Генрих направился к броду у Бланшетака в устье реки Соммы. Но брод находился под сильной охраной, так что Генриху V пришлось идти вверх по течению Соммы и искать шанс перейти ее, но везде он видел, что мосты разрушены, а все дороги находятся под контролем французских войск. И только когда он дошел до района Перона, он сумел перейти реку по мосту, который никто не охранял. Затем английский король повернул на север к Кале и у Азенкура 24 октября обнаружил, что на его пути стоит армия французов. На протяжении 19 дней английская армия проходила в среднем более 22,5 км в день. Такое длительное напряжение, естественно, тяжело сказалось на солдатах. Несмотря на систематические грабежи, продовольственное снабжение было очень затруднено. К тому же грабежи так разозлили французских крестьян, что они стали убивать всех отставших солдат. Соответственно, боеспособная часть армии Генриха сократилась до 15 тысяч человек (в битве при Азенкуре у Генриха V было в строю около 10 тысяч человек, в т. ч. 1 тысяча спешенных рыцарей и 3 – 5 тысяч лучников. – Ред.). В его пользу был лишь тот факт, что его войско находилось у него под хорошим контролем.

Армия французов насчитывала около 60 тысяч человек. (Автор сильно преувеличивает. Французское войско насчитывало, по разным данным, от 5 – 6 до 10 тысяч человек, преимущественно спешенных рыцарей и арбалетчиков. – Ред.) Они медленно проводили мобилизацию. По-прежнему полный феодальной спеси, их командующий коннетабль Франции Шарль д’Альбре будто бы отказался взять с собой 6 тысяч арбалетчиков из парижского городского ополчения, которые добровольно вызвались участвовать в этом походе. «Что нам за нужда в этих лавочниках?» – говорили аристократы.

Оказавшись на пути движения английской армии, д’Альбре не напал на нее немедленно, когда она была на марше,

а отложил сражение до следующего дня – 25 октября. Затем французы начали оборонительный бой на узком фронте шириной чуть больше 900 м (уже это говорит о небольшой численности французского войска. – Ред.), фланги которого прикрывал густой лес, через который невозможно было провести войска в боевом порядке. Часть рыцарей спешились и построились вперемежку с арбалетчиками и кнехтами. Главные силы французов были построены в три шеренги на фронте в 500 м. На флангах находились два отряда конных рыцарей для фланговых контратак английских лучников (всего 900 м). Построив такой боевой порядок, д’Альбре раздробил французские силы. Они оказались слабыми и для пешего и для кавалерийского боя. Взаимодействие пехоты и конницы исключалось, так при контратаке англичан конницей пехота оставалась на месте. Ожидался подход подкреплений – герцог Брабантский спешил с севера на подмогу д’Альбре. Поэтому Генрих V решил наступать. Всю ночь с 24 на 25 октября шел дождь, утро было холодное. Англичане двинулись вперед только в 14 часов. Так как спешенным рыцарям было нелегко двигаться по раскисшему от дождя вспаханному полю, Генрих приказал сделать остановку для отдыха. Английские лучники, подойдя к противнику на дистанцию действительного выстрела, быстро соорудили из кольев палисад и начали обстреливать французов. Французские конные рыцари контратаковали крылья английских лучников, но эти контратаки были отражены. Некоторым препятствием для тяжелых всадников оказался палисад: французы задержались здесь, и англичане могли поражать их стрелами и копьями.

Под обстрелом английских лучников из-за палисада из кольев французские арбалетчики с большими потерями отступили, оставив в первой линии спешенных рыцарей. Командование французов неправильно использовало своих арбалетчиков, которые могли поражать английских лучников, находясь вне досягаемости их стрел. А без подавления английских лучников контратаки конных французских рыцарей были обречены на неудачу.

После отражения контратак конных отрядов французов английское войско двинулось вперед, атаковало главные силы французов и опрокинуло их (так как имело численный перевес. – Ред.). Французы потерпели тяжелое поражение, потеряв 4 тысячи убитыми и 1,5 тысячи пленными. Причем англичане, озлобленные ожесточенным сопротивлением французских спешенных рыцарей и желая сломить волю к сопротивлению французской нации, организовали массовую резню захваченных в плен рыцарей (то есть элиты нации и опоры французского престола – позже подобную практику истребления элиты проводили многие чужеродные захватчики или узурпаторы власти – от якобинцев и др. в 1792 – 1794 гг. до большевиков и др. в 1917 – 1920-х гг. и позже, а также маоисты, фашисты и нацисты, полпотовцы… – Ред.). Для пленения французских рыцарей англичане применяли особый хвататель дарсоньер.

Хотя эта победа сильно подняла престиж англичан, она не имела никакого прямого стратегического следствия. Небольшое войско Генриха, измотанное боем, потребовавшим напряжения всех сил, просто продолжило свое отступление к Кале.

После Азенкура (1415) французы с помощью шотландцев нанесли поражение англичанам при Боже. Однако в 1423 и 1424 годах французское войско потерпело новые поражения. В 1428 году активные боевые действия возобновились. В октябре 1428 года англичане подошли к Орлеану и с 8 ок тября начали его блокаду, продолжавшуюся 7 месяцев. Блокадная линия англичан общим протяжением около 7 км состояла из 11 укреплений (5 бастилий – укреплений из дерева и камня – и 6 бульваров – полевых укреплений), как и бастилии, рассчитанных на круговую оборону. Весной 1429 года блокадный отряд англичан насчитывал 5 тысяч. Блокада носила пассивный характер. Подвижного резерва англичане не имели. Все это облегчало деблокаду. Карл VII с 6-тысячным отрядом двинулся на выручку Орлеану. В это же время к Орлеану шел 2-тысячный отряд англичан с боеприпасами и продовольствием. Французы решили разбить этот отряд. Бой произошел в феврале 1429 года при Рувре. У французов были бомбарды, но рыцари потребовали от Карла VII атаки противника без использования артиллерии, атаковали, снова налетели на палисад и были отражены. Орлеан оказался перед угрозой падения. Карл VII уже подумывал об отступлении в Прованс.

Однако все изменилось, когда появилась Жанна д’Арк (в конце апреля). Вдохновленные ею французы возродили свой боевой дух, а вместе с ним и увеличили свою активность, а их численное превосходство не могло не сказаться. В штурме бастилии Сен-Лу французов было 1500 человек против 400 (но последние расстреливали атакующих из-за стен). Но англичане были морально сломлены Жанной д'Арк, лично участвовавшей в штурме этой бастилии (продолжавшегося более трех часов) и в штурме других укреплений – в ходе последнего штурма она была ранена стрелой, которую сама вырвала из раны. 8 мая англичане оставили оставшиеся укрепления и поспешно отступили к Божанси и Жаржо.