Воздаяние Судьбы
Шрифт:
"Она, она! Прекрасна, стройна и величава! Караковая моя любовь! А с нею сын!! Чудесный жеребёнок караково-каурой масти!"
Да, ради этого стоило пройти многие испытания, чтобы награждённым быть Судьбою.
***
Два путника приближались к мелкой речке, текущей меж двух невысоких берегов. Дело Румистэля в этой истории завершилось, и теперь не было ничего, что могло бы помешать ему продолжить свой непонятный путь — об этом он не говорил Ратмиру, но всю дорогу, сожалея о расставании, радовал себя беседой с другом.
Волшебник ехал
У самой речки, не ступая на мосток, волшебник обернулся к другу.
— Здесь мы расстаёмся с тобой, Ратмир. Я ухожу во внешний мир, а ты остаёшься в сказке. Прощай, мне было с тобой интересно. Возвращайся в свой стан кочевой, люби своих наложниц — Радмила отдана другому, и я с самого начала знал, что ты Ратмир, не обретёшь царевны. Прости меня, друг мой, если сумеешь — я, право, зла не желал тебе. Не ходи за мной на мостик, это переход в другое измерение, хотя что это я — ты же слов таких не знаешь.
— Что ты такое говоришь, Румистэль? — изумился хан, во все глаза глядя на друга. — Какая сказка? Кто ты?
— Я путешественник по многим мирам. Я хожу по ним в поиске, о котором ты ничего не можешь знать. Я волшебник и вхожу в такую зону в своём собственном обличии — волшебство такой зоны не касается моей личности, но я испытываю небольшое наваждение. Вот и теперь я тороплюсь избавиться от миражей. Мне ещё надо посетить Наганатчиму и забрать один кристалл. Я пойду, а ты не ходи за мной — за пределами зоны сказки ты утратишь память. Прощай, мой хан.
С этими словами он повернулся и ступил на мостик.
— Подожди! — опомнился вдруг хан, бросившись за другом на мосток и хватая его за рукав. — А что ты говорил такое насчёт Черномора, что…
— …что вроде ты мне его должен… отдать. — медленно договорил Кирбит, оглядывая мостик, речку и панораму впереди.
Лён обернулся, ошеломлённо глядя на Кирбита.
— Лембистор, так это был ты! — вскричал он в страшной досаде.
— Постой-ка, так ты предлагал мне в качестве тела карлика?! — изумился тот. — Ах, подлец! Воспользовался моим беспамятством и пытался всунуть порченый товар!
— Отстань, Лембистор! — вне себя от кошмарного чувства ошибки, отмахнулся Лён. Какой ужас — он помогал Ратмиру обрести Радмилу и действовал против Долбера! Ах, уже не Долбера, а Еруслана Лазаревича!
— Он остался в сказке. — горько сказал Лён. — И я не могу вернуться и вытащить его оттуда. Теперь он навеки Еруслан.
Демон собрался было добавить что-то язвительное к своим речам, но не сделал этого.
— Да ладно. — ворчливо бросил он. — Такое путешествие и всё ни к чему не привело. Прямо, как в сказке про кольцо Альмансора, когда королева-мать в досаде восклицает в конце истории: "и это всё затем, чтобы мальчишка-садовник похорошел?" Ну да, мы столько прошли лишь для того, чтобы Долбер обрёл свою безумную мечту жениться на царевне! Что ж, теперь мне
— Следующий раз будет точно твой! — в досаде отозвался Лён, посылая жеребца вперёд.
— Уже говорил! — буркнул демон и растворился в воздухе, окутавшись разноцветным дымом.
— Что это было, Гранитэль? В чей образ я воплотился? Кто примазался к сказке? Ведь это был тот, кого узнали Гедрикс, Елисей и Финист! Его поминал Оракул у дороги!
— …той! О, Лён! Ты жив?!
— Что такое? — изумился тот.
— Где ты был?! — закричал Перстень и этот крик отозвался болью в руке Лёна.
— Как где был? — не понял он. — Я угодил в зону наваждения и был в ней волшебником Румистэлем. Долбер остался там и превратился в Еруслана Лазаревича. Я думаю, что царь Лазарь всё же был его отцом, и Долбер в самом деле был царевичем. Ромуальд, к сожалению, всё-таки погиб — его утащила русалка, от которой ты спасла Долбера. И я лишился друга, как и предсказал Оракул.
Он порылся в карманах, пошарил за пазухой.
— Где этот перстень с Лазарем? — в досаде спросил Лён.
— Разве ты не отдал его Ромуальду? — подала голос Гранитэль.
— Ну да, отдал. Но, тот ведь последовал за Долбером в зону сказки, стал Рогдаем и погиб от его руки. А я был Румистэлем и нашёл тот перстень на берегу Днепра. И где же он?
— Не ищи. — после некоторого молчания сказала принцесса. — Я полагаю, он остался с тем, в чей образ ты вошёл.
— А кто он? — оторвался от поисков Лён.
— Не знаю. — ответила принцесса. — Я не была с тобою в сказке.
— ?!!
— Да. Ты въехал на мосток с Кирбитом, потом сплошная тьма. А потом ты выехал с ним же. Что между тем и этим мигом — я не знаю.
— Румистэль идёт по моим следам. — проговорил Лён. — Он собирался посетить Наганатчиму! И кто же он?
— Не знаю. — кратко ответила принцесса. — Я не знаю такого человека. Я ни разу в мою бытность с Гедриксом, Елисеем и Финистом не видела его и не слышала ни о чём подобном. Возможно, он вошёл в их жизнь или до того, как они обрели меня, или после утраты.
— И он сказал, что они его предки, а он их потомок. — продолжил Лён. — Он собирал Живые Кристаллы, тем самым исправляя ошибку Гедрикса.
— У него было кольцо с чёрным бриллиантом?! — в волнении спросила Гранитэль.
— Нет!
— Тогда он тот, кто будет после тебя. Видение у Бесконечной Дороги было символическим: поток людей, что ты видел, это была непрерывная цепь предков, а Румистэль — тот, кого ещё нет.
— Он мой потомок?!
— Едва ли…
Глава 17. Педагогика и медицина в одном флаконе
Мир жил своими проблемами и разрешал их, как умел. У каждого своя задача и свои приоритеты. Так получилось, что Лён отсутствовал в своём мире отнюдь не три дня и даже не неделю. Отчего-то в этот раз его пропажа затянулась на месяц, а за это время события необратимо утекли вперёд. Так получалось, что все разрозненные детали незримо стягивались в один узел: всё неотвратимо сближалось и готовился финал.