Воздействие полуночи
Шрифт:
Джейн моргнула. Дверь за ним стало видно, и она впилась в новую тему для мыслей. Что он там прятал?
Он проследил за ее взглядом и кашлянул.
– Нужно вернуться в дом. Проверить интернет и связь на телефоне.
Она надела куртку и прошла к двери. Рид схватил свою куртку и открыл дверь. Он вывел ее за порог, прижимая горячую ладонь к ее пояснице. Рид не убирал ладонь, пока шел за Джейн к дому. Ощущал ли он ток проходящий между ними? Она оглянулась, но Рид разглядывал лес вокруг.
«Ох».
Он
Хорошо, хоть у одного у них хватало ума. Кто-то похитил ее и держал в плену. Если бы она не сбежала, то умерла бы. Психопаты не похищали женщин, чтобы потом выпустить целыми и невредимыми.
Они оставили куртки в прихожей. Рид не включал свет на кухне, пока не закрыл окна шторами. Еще одно напоминание об опасности снаружи. Кто знал, где сейчас был ее похититель?
– Хочешь поесть или попить? Чай? Кофе? – Рид открыл ноутбук на столе. – Можешь свободно искать в холодильнике и шкафах.
Джейн взглянула на часы на микроволновке. Полпятого. Поздно ложиться спать. Тупая боль в голове от нехватки сна пронзала ее.
– Я заварю кофе.
Пока компьютер загружался, Рид взял беспроводной телефон. Он поднес его к уху и покачал головой.
– Все еще ничего.
Джейн отмерила кофе, добавила воду и включила кофе-машину.
Рид щелкнул по клавиатуре.
– Ага. Интернет. Я отправлю письмо шефу полиции.
Джейн поискала еду и выбрала яблоки и сыр.
– Повезло. Хью онлайн. Он встретит нас у себя в кабинете в восемь.
Джейн опустила тарелку с едой у локтя Рида и повернулась к кофе-машине. Ее аппетит угас. Через три часа она покинет этот дом.
И Рида.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Тяжелая машина дернулась и остановилась. К сожалению, Джон двигался. Его лицо проехало по коврику в багажнике. Он повернул голову и с дрожью вдохнул. За темным окном машины из-под повязки была видна ночь.
– Не двигайся. Я сейчас вернусь. – Шепотом был отдан приказ из передней части джипа.
Будто он мог уйти. Джон замер. Черный капюшон, который ему приходилось носить, когда рядом был похититель, закрывал весь доступный свет. Его запястья и лодыжки были связаны и соединены с веревкой на шее. Если он будет извиваться, затянет петлю. Он должен был задушить себя. Но не мог. Он не хотел умирать, хоть и знал, что его гибель неминуема.
Его похититель уже убил Зака и безжалостно избил Джона. Настроение мужчины было сложно предугадать. Вспышки гнева перемежались с пугающим хладнокровием. О, да. Джон все равно умрет, если останется с этим мужчиной.
Дверца открылась. Кто-то порылся на заднем сидении. Дверца хлопнула, и Джон остался один. Он слышал движение вне машины. Шаги. Шарканье. Шумное дыхание.
Прошло какое-то время. Джон ждал. Ничего ужасного пока не происходило. Он научился с этим жить.
Багажник машины открыли. Грубые руки усадили Джона. Его ноги вывалились из багажника. Веревка впилась в шею, перекрыв кислород. Быстрый взмах ножом убрал давление. Джон вдохнул холодный воздух. Его сердце трепетало. Ужас подавлял седативное.
Еще взмах, и его ноги стали свободными.
– Иди.
Он встал, капюшон позволял видеть его ноги на снежной земле. Ледяные кристаллы промочили его носки за два шага. Ладонь оставалась на его руке, он покачивался на узкой выкопанной дороге. Путь от дороги был коротким, и Джона втолкнули в дверь. Из-под капюшона он видел потертые доски под ногами.
– Я развел огонь в печке.
Джон слушал указания. Непослушание всегда заканчивалось плохо.
– Дрова на крыльце. Вокруг на многие километры ничего нет. Кричи, сколько хочешь. Никто не услышит. Устроишь здесь пожар – сгоришь с этим местом.
Наручники были сняты. Джон потер запястья, а оковы прикрепили к его лодыжке, как в старом доме. Джон услышал звон цепи, которую тянули по полу.
– Досчитай до ста, потом снимешь капюшон. Иначе я перережу тебе горло.
Дверь хлопнула. Загудел двигатель, а потом утих.
Но Джон слушался. Через сто секунд он поднял капюшон.
Он стоял в домике из одной комнаты. Жар доносился из железной печки в углу. Цепь от его лодыжки была прикреплена к полу. Джон огляделся. Длины цепи хватало, чтобы он мог дойти до крыльца и взять бревна, пройти на два шага за заднюю дверь. В комнате была только металлическая миска и пластиковый стакан. Ни ножей. Ни открывалки. Не было даже кровати, только спальный мешок на полу. Бревна у двери были высотой до пояса. Его похититель оставил обычное количество протеиновых батончиков и воды в бутылках.
Искра надежды появилась в груди Джона. Он мог растопить снег и пить. Без испорченной воды он сможет думать. Если батончики не были отравлены. Он потерпит без них какое-то время, посмотрит, прояснится ли голова.
Он подтянул спальный мешок к печке и протянул мокрые ноги к теплу. Его мозг все еще был как каша. Завтра он сможет понять, как уйти отсюда. То, что его переместили в такое уединенное место, было плохим знаком. Что-то произойдет.
И Джон знал: это будет что-то плохое.
* * *
Он посмотрел на маленькое прямоугольное окно высоко под потолком. Небо светлело на рассвете. Завтра в полночь он встретит зимнее солнцестояние тремя смертями. Когда солнце поднимется в самый темный день, три человека переродятся.
Он вытащил ящик с полок и опустил на рабочий стол. Сообщник-англичанин прислал ему особый заказ. Он осторожно вытащил ветки из белой бумажной обертки. Белая ягода упала с зелени и покатилась по полу.
Свежая омела. Срезанная с большого дуба священником-друидом золотым серпом на шестой день новой луны.