Воздушная битва за Ленинград. От Балтики до Валдая. 1941–1944
Шрифт:
Вскоре гарь от пожарищ на полях сражений стала доноситься до предместий Ленинграда, а в город стекалось все больше и больше беженцев. Скрывать от населения истинное положение вещей больше было невозможно. Руководить обороной Ленинграда Сталин поручил председателю Верховного Совета РСФСР, первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(б) Андрею Жданову. 20 августа он выступил с речью на собрании большевистских чиновников Ленинграда. Жданов честно признал, что положение критическое и скоро, возможно, предстоят уличные бои в городе. В связи с этим все население следовало привлечь к оборонительным работам, в том числе молодежь и подростков. «Врагу ворот. Вопрос стоит о жизни и смерти», – заявил Жданов.
Утром 21 августа было опубликовано в газетах, а также расклеено по всему городу воззвание городского комитета партии и Ленинградского городского Совета народных депутатов. Спустя два месяца после обещаний быстро разгромить коварного врага власти честно признались населению
Версия о том, что целью вермахта является именно ограбление Советского Союза и всех его жителей, была придумана Сталиным в августе 1941 г. Людям внушали, что немцы хотят украсть у них землю, заводы, мебель, обувь, верхнюю одежду и даже трусы с носками.
Тем временем немцы с двух сторон обошли сильно укрепленную Лугу и наступали сразу по двум направлениям: непосредственно на Ленинград, а также на северо-восток к Ладожскому озеру. 21 августа была захвачена станция Чудово и перерезана железная дорога Москва – Ленинград. В тот же день 12 Bf-110 из ZG26 совершили внезапный налет на аэродром Пушкин, расположенный всего в 25 км к югу от центра Ленинграда. В тот момент там находилось множество самолетов из самых разных авиаполков. «Церштореры» появились над целью в 13.14 на малой высоте. В первом заходе они сбрасывали на летное поле осколочные бомбы, затем, развернувшись, принялись обстреливать стоянки техники из пушек и пулеметов. В течение десяти минут авиабаза была практически разгромлена, десятки самолетов горели и взрывались, ни один истребитель не смог взлететь. Больше всех пострадали 156-й ПАП майора Алексея Егорова и 159-й ПАП майора Константина Сокола. Из восьми остававшихся в распоряжении первого из этих полков И-16 было уничтожено шесть, еще один получил серьезные повреждения. 159-й полк и штаб 39-й ИАД лишились семи МиГ-3, еще несколько получили многочисленные пробоины. Ранения получили три летчика. После этого, ввиду отсутствия матчасти, 156-й ПАП был отправлен в тыл для пополнения и перевооружения на ЛаГГ-3.
Также в тот день были атакованы аэродромы Горелово и Беззаботное, но там «церштореры» не причинили серьезного ущерба.
30 августа при непрерывной поддержке авиации 39-й моторизованный корпус генерала Рудольфа Шмидта достиг крупного железнодорожного узла Мга. С этого момента была потеряна последняя связь Ленинграда со страной по железной дороге. В этот же день передовые немецкие подразделения вышли к Неве у села Ивановское.
Вечером 30 августа в Смольном раздался телефонный звонок по обычному городскому телефону. Звонила молодая девушка. Она рассказала, что немецкие войска находятся на южном берегу Невы в 20 км от Ленинграда. Штаб только что созданного Ленинградского фронта посчитал это сообщение ложной новостью и проявлением паники. Чтобы проверить полученную информацию, в район Ивановского были отправлены два катера Ладожской военной флотилии – «морские охотники» МО-202 и МО-174. Когда эти корабли достигли устья реки Тосна, с южного берега по ним был открыт огонь из орудий, минометов и пулеметов. Расстрелянные в упор, катера затонули почти со всеми матросами. Стало ясно, что звонившая по телефону девушка не врала!
На следующий день корабли Ладожской военной флотилии – канонерская лодка «Селемджа», бронекатера БК-99 и БК-100 – открыли огонь по берегу в районе Ивановского. На северном берегу Невы были посажены дозоры для противодействия попыткам немцев форсировать реку и переправиться на северный берег.
Главной базой флотилии тогда был Шлиссельбург, небольшой город-крепость, расположенный на входе в Неву из огромного Ладожского озера. В этой же гавани к началу сентября скопилось множество пассажирских, грузовых судов и барж, которые не успели эвакуировать вглубь страны. Этим не преминули воспользоваться немцы. В ночь на 2 сентября бомбардировщики He-111 из KG4 совершили налет на Шлиссельбург. Основными целями были Угольная пристань и рейд, где стояло множество различных судов. Часть самолетов сбрасывала на парашютах донные мины LMB. Уже в 08.37 напротив Угольной пристани под катером Р-34 прогремел мощнейший взрыв. В результате он переломился пополам и быстро затонул вместе со всем экипажем. Все это внесло дополнительный хаос, большинство судов стало в спешке покидать гавань и уходить в Новую Ладогу (порт в устье реки Волхов).
Гитлер ликовал и уже готовился праздновать победу. Вечером 5 сентября он провел совещание в «Вольфшанце», своей гауптквартире в Восточной Пруссии, после которого начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-оберст Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Ленинград. Цель достигнута. Отныне район Ленинграда будет „второстепенным театром военных действий“. Исключительно важное значение Шлиссельбурга. Для полного окружения Ленинграда по внешнему кольцу (до Невы) потребуется 6–7 дивизий. Сильные пехотные части сосредоточить по возможности за Невой. Окружение с востока; соединение с финнами. Танки (корпус Райнхарда) и авиация (части 1-го воздушного флота) возвращаются в прежнее подчинение. Необходимо очистить от противника побережье. Соединение с финскими войсками следует пытаться осуществить в районе Лодейного Поля».
Каких-либо серьезных воздушных сражений на подступах к Ленинграду в течение августа не происходило. К концу лета на довольно небольшом участке оказались сосредоточены как тыловые полки, предназначавшиеся для противовоздушной обороны города, так и подразделения, отходившие вслед за отступающими сухопутными войсками. При этом боевой состав многочисленных частей был очень разношерстным как по боевому опыту личного состава, так и по матчасти.
Так, в состав 8-й ИАД полковника Николая Торопчина, прикрывавшей юго-восточные подступы к Ленинграду, входили 15, 46 и 121-й истребительные авиаполки. При этом первый был вооружен МиГ-3, второй – ЛаГГ-3, а третий – Як-3 [5] и МиГ-3. 8-я дивизия прошла типичный тяжелый путь разгромов и переформирований. 22 июня ее полки базировалась на аэродромах Каунаса в Литве и имели в своем составе в общей сложности 316 истребителей. Однако уже к 4 июля эти подразделения откатились далеко в тыл, а парк самолетов сократился до 29 (14 МиГ-3, 8 И-153, 6 И-15бис, 1 И-16). В итоге 13 июля 8-я ИАД была отправлена на переформирование, а вернулась на фронт только в конце августа. При этом из старого костяка дивизии в ее составе остался только 15-й авиаполк. Что касается 46-го ИАП, то в начале войны он базировался в Млынове и имел на вооружении 56 истребителей И-16 и И-153, а также 10 И-15бис. Подразделение прославилось тем, что именно его пилот И.И. Иванов совершил на И-16 первый таран в ходе Великой Отечественной войны, в результате которого южнее Дубно был сбит He-111Р-4 «G1+AL» из 3./KG55. Уже к 13 июля полк, как водится, потерял почти всю матчасть и был выведен в тыл. После переформирования и переподготовки на ЛаГГ-3 на авиабазе Сейма (Горьковская область) 46-й ИАП в начале августа был отправлен под Москву, но уже вскоре перелетел дальше на север.
5
Не путать с Як-3 образца 1943 г. В августе 1941 г. так, наскоро, по-фронтовому назвали достроенные учебно-боевые УТИ-26 (они же Як-7УТИ) и переданные в 121-й ИАП. Поскольку обозначения Як-1, Як-2 и Як-4 были уже известны в полках, их и назвали Як-3, так как место в линейке было свободно. Скорее всего, достраивались эти Яки на заводе № 7.
В состав 7-го ИАК ПВО к концу августа входило 10 полков: 19-й ИАП (МиГ-3, Ил-2 [6] ), 26-й ИАП (И-16, МиГ-3), 35-й ИАП (МиГ-3), 44-й ИАП (ЛаГГ-3), 157-й ИАП (ЛаГГ-3, И-16), 191-й ИАП (И-16), 193-й ИАП (И-16, МиГ-3), 194-й ИАП (И-153), 195-й ИАП (И-16, И-153), 440-й ИАП (МиГ-3). На бумаге эта авиационная группировка выглядела весьма внушительно, однако на деле в большинстве полков насчитывалось по 5–7, максимум по 10–12 исправных самолетов. Например, в 46-м ИАП имелось 7 боеготовых ЛаГГов, а в 121-м – 9 Яков. В общей сложности в составе 7-го ИАК к концу августа насчитывалось не более 105 боеготовых экипажей, то есть исправных самолетов с пилотами. К северу от Ленинграда – на Карельском перешейке действовала 5-я И АД, основу парка которой составляли МиГ-3, И-153 и даже И-15бис.
6
Это не опечатка, действительно к осени 1941 г. стало практиковаться использование штурмовиков в некоторых истребительных полках, которые занимались не столько «истреблением» авиации противника, сколько штурмовкой наземных целей. Илы, к примеру, использовались в знаменитом покрышкинском 55-м ИАП.
Тактика действий советской истребительной авиации за два месяца войны коренным образом поменялась, в ней не осталось ничего от предвоенных планов и доктрин. Истребители, как правило, действовали «универсально», в качестве ближних разведчиков, разведчиков-штурмовиков (в люфтваффе такая тактика называлась «вооруженной разведкой»), штурмовиков и лишь от случая к случаю по прямому назначению. Из-за нехватки самолетов-разведчиков и бомбардировщиков на них лежала основная нагрузка по поддержке наземных войск.
Так, 29 августа пара ЛаГГ-3 лейтенанта Павла Маслякова и младшего лейтенанта Щербина из 46-го ИАП в 13.00 вылетела на разведку и штурмовку войск противника на дороге Саблино – Тосно. Оба самолета, как обычно не имевшие раций, пропали без вести вместе с пилотами. По немецким данным, одного из них сбил обер-лейтенант Эрбо граф Кагенек, которому в 12.20 записана воздушная победа над «И-18» в этом районе. В 19.50 5 ЛаГГ-3 нанесли штурмовой удар по «мотомехвойскам» на дороге Ушаки – Саблино. На сей раз обошлось без потерь, только при посадке на своем аэродроме разбился один истребитель. В итоге к вечеру в 46-м полку осталось всего 4 исправных ЛаГГ-3.