Воздушная битва за Севастополь 1941—1942
Шрифт:
Так или иначе, получив эту телеграмму, в ночь на 2 июля Новиков и личный состав его штаба перешли на сторожевые катера. Сам генерал шел на катере «СКА-0112». Утром он и шедший рядом «СКА-0124» были перехвачены четырьмя немецкими торпедными катерами. В последовавшем бою «СКА-0124» затонул, а «СКА-0112» получил тяжелые повреждения и был взят немцами на абордаж. В плен попал 31 советский военнослужащий, включая генерала Новикова, комиссара 109-й дивизии А. Д. Хацкевича, бывшего командира крейсера «Червона Украина» И. А. Зарубу и еще нескольких старших офицеров. Новиков и Хацкевич погибли в плену, так что полные данные о последних сутках организованной обороны СОРа отсутствуют. Помимо «СКА-0112» и «СКА-0124» утром 2 июля советская сторона потеряла сторожевой катер «СКА-021», который был тяжело поврежден на рассвете немецкой авиацией и затонул около полудня, но уже после того, как находившиеся на нем люди перешли на борт «СКА-023» и «СКА-053».
Хотя сопротивление на мысе Херсонес все еще продолжалось, Манштейн по вполне понятным причинам поспешил доложить в ставку фюрера о взятии Севастополя. 1
Между 09.20 и 11.35 2 июля 78 двухмоторных и 40 одномоторных бомбардировщиков в сопровождении примерно трех десятков «мессершмиттов» с некоторыми интервалами по времени атаковали порты Новороссийск, Анапа, Тамань, Темрюк, Ахтари и Ейск, а также анапский аэродром перехватчиков. Несмотря на то что немецкая авиация крупными силами проявляла активность у наших берегов на протяжении двух часов, а в районе Анапы имелась радиолокационная установка «РУС-2», налеты на все пункты оказались совершенно внезапными и сопровождались необычайно тяжелыми потерями. В Анапе немцы потопили транспорт «Эльборус» (970 брт), торпедный катер и шхуну «Днестр», в Темрюке — канонерскую лодку № 4, а в Таманском заливе — торпедный катер № 112. Самые же чувствительные потери были понесены в Новороссийске. Там погибли тяжело поврежденный 27 июня лидер «Ташкент», эсминец «Бдительный», транспорт «Украина» (4727 брт) и спасательный буксир «Черномор». Множество кораблей и судов получили повреждения. Несмотря на то что немецким пикирующим бомбардировщикам все-таки не удалось разбомбить аэродром в Анапе, действия советских перехватчиков оказались на редкость неудачными. Они не только не смогли сорвать налет на Новороссийск, поскольку прибыли туда с большим опозданием, но и сами потеряли два «яка», «миг» и «лагг», сбитых «мессершмиттами» из II/JG77. Немцам налет обошелся в один Ju-88 KG76, уничтоженный зенитками над Новороссийском, и один Bf-109, подбитый огнем с земли над Анапой. Летчик с последнего был спасен после посадки в море летающей лодкой. Столь тяжелые потери ЧФ объяснили «преступно-халатным отношением к своим обязанностям» со стороны командира Новороссийского базового района ПВО полковника Гусева, который в момент подлета самолетов спал (перед этим не спал несколько дней), а его подчиненные запоздали с объявлением воздушной тревоги, поскольку приняли прибывающие самолеты за свои. По приказу Октябрьского Гусев был предан суду военного трибунала и приговорен к расстрелу.
Вернемся к событиям на Херсонесе. В последующие несколько дней организованного сопротивления там уже не было. Тем не менее отдельные группы бойцов, собравшиеся вокруг уцелевших командиров, предпринимали попытки прорваться в горы. В одной из таких попыток 3 июля погиб комиссар 3-й ОАГ Б. Е. Михайлов. Остальные же солдаты скопились под скалами у самого уреза воды и ждали, что за ними придут корабли и катера. Катера действительно показывались почти каждую ночь, но из-за высокого наката и непрекращающегося артиллерийского обстрела не могли подойти к берегу вплотную. В последний раз принять людей с берега удалось в ночь на 3 июля, подобрать с обездвиженных плавсредств — вечером 4-го. Некоторое количество защитников смогло самостоятельно уплыть на Кавказ на подручных плавсредствах. Всего же в период с 1 по 10 июля морским путем из Севастополя спаслось 1726 человек. Спасенные по своим линиям докладывали о ситуации в верхние инстанции. Во второй половине 4 июля маршал Буденный получил шифровку из Генерального штаба за подписью начальника оперативного управления генерала Н. Ф. Ватутина:
«На побережье СОРа есть еще много отдельных групп бойцов и командиров, продолжающих оказывать сопротивление врагу. Необходимо принять все меры для их эвакуации, послав для этой цели мелкие суда и морские самолеты.
Мотивировка моряков и летчиков невозможности подхода к берегу из-за волны неверная, можно подобрать людей, не подходя к берегу, а принять их на борт в 500—1000 м от берега.
Прошу приказать не прекращать эвакуацию, а сделать все возможное для вывоза героев Севастополя».
Буденный немедленно «спустил» шифровку Октябрьскому, который отреагировал на нее довольно нервно:
«Москва, Генштаб. Ватутину, Буденному, Исакову, Алафузову.
Операции по съемке и вывозу отдельных групп начсостава, бойцов СОРа не прекращались и не прекращаются, хотя это связано с очень большими трудностями и потерями корабельного состава.
Подводные лодки прорваться в Севастополь не могут. Все фарватеры противник закрыл своими катерами. О трех подлодках еще не получены сведения, где они, хотя все сроки их возвращения прошли (все находившиеся в тот момент у Севастополя подводные лодки позднее вернулись в свои базы. — М. М.). Вернувшиеся лодки весь путь преследовались авиацией, катерами-охотниками, на каждую лодку сброшены сотни бомб.
Еще не вернулись два катера МО. Сегодня послал еще шесть катеров МО, которые вернулись. Каждый доставил больше сотни человек. Буду продолжать операции. Докладываю, что сопротивление врагу оказывается нормально».
Тем не менее именно в эти сутки оставшиеся без боеприпасов, продовольствия и воды защитники Севастополя начали массово сдаваться в плен. По данным Манштейна, только 4 июля на полуострове Херсонес немцы пленили около 30 тысяч человек. Общее же количество пленных за период штурма, по немецким подсчетам, составило 97 тысяч человек. Вне всякого сомнения, оно было сильно завышено, поскольку немцы включили в число пленных и все гражданское население, которое укрывалось под скалами вместе с войсками. Общее же количество пленных и пропавших без вести, включая тех, кто погиб в боях в дни после окончания организованного сопротивления, составило около 79,5 тысячи. В число пропавших без вести вошло несколько сотен военнослужащих 3-й ОАГ, в первую очередь наземного персонала 12 и 20-й авиабаз.
Логической же точкой в борьбе советской авиации в небе Севастополя можно считать налет на дворец в Ливадии, где вечером 5 июля Манштейн решил провести торжественный прием по случаю окончания крымской кампании. На мероприятие были приглашены все командиры вплоть до батальонного звена, а также все кавалеры Рыцарского креста и Немецкого креста в золоте. Тайну встречи при столь большом скоплении народа сохранить не удалось. Между 17.54 и 18.06 семь ДБ-3 и пять Пе-2 ВВС ЧФ сбросили на бывший царский дворец четыре ФАБ-1000, 32 ФАБ-100, 75 осколочных и 33 зажигательные бомбы. Летчики донесли, что они наблюдали «одно прямое попадание ФАБ-1000 по дворцу, здание разрушено». К счастью, они ошиблись — все бомбы упали мимо, иначе негде было бы главам союзных держав проводить конференцию в феврале победного 1945 года. Летом 1942 г об этом, конечно же, никто не думал, хотя вера в неизбежность поражения нацизма не покидала советских людей даже в этот, один из самых тяжелых моментов Великой Отечественной войны.
* * *
Горько признать, но 250-дневная оборона Севастополя, давшая немало примеров подлинного и массового героизма, закончилась поражением. Увы, оно оказалось не единственным, которые пришлось потерпеть советской стороне весной, летом и осенью 1942 г. Были и более масштабные по площади утраченной территории, и более многочисленные по людским потерям. Именно поэтому в общей истории Великой Отечественной войны обороне Севастополя уделяется относительно немного внимания. Возможно, отчасти тому виной и позорное бегство командования СОРа, и бессилие, проявленное при попытках спасти основную часть защитников от немецкого плена. Заметно отличается от отечественной немецкая оценка событий — в их истории войны Севастополь именуется не иначе чем сильнейшей крепостью в мире, а ее взятие — крупным военным успехом. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда «героическому Севастополю» в Советском Союзе не было посвящено ни одного художественного фильма или художественной книги. Сейчас, когда многие занялись идеализацией истории дореволюционной России, гораздо чаще доводится слышать об обороне города в 1854—1855 гг., чем о гораздо более близких событиях 1941—1942 гг. Удивительно сознавать это, особенно если учесть, что название города уже который год не выходит из употребления средств массовой информации, величающих его не иначе как «город славы русских моряков». Мы лишь в меру своих сил попытались показать вклад летчиков, поскольку о них известно еще меньше.
На самом деле итоги воздушной борьбы в небе Севастополя впечатляют. И дело здесь совершенно не в том, что в Севастополе имелось много самолетов, которые сбили множество самолетов противника или нанесли ему гигантские потери на земле. Дело в том, что эти самолеты, как говорится, оказались в нужное время в нужном месте. Летом 1941 года летавшая из-под Севастополя советская авиация вызвала весьма болезненную реакцию немецкого командования, опасавшегося за судьбу немецких нефтепромыслов. Это заставило немцев всерьез задуматься над скорейшей оккупацией всего Крыма и выделить для действий на этом театре целиком 11–ю армию под командованием одного из способнейших полководцев Третьего рейха. Началось сражение за Перекоп. В ходе него наша авиация развила такую кипучую деятельность, что заставила немцев развернуть против нее группировку, составлявшую примерно четверть от всех сил люфтваффе, задействованных на Восточном фронте. В итоге немцам удалось сломить сопротивление советских войск, но ценой отсутствия их воздушных эскадр под Москвой, где тем временем вермахт наносил свой главный удар. Чуть ослабела воздушная поддержка, и уже 11–я армия оказалась не в силах решить поставленных перед ней задач в ходе первого и второго штурма Севастополя, в то время как советская авиация, особенно во время отражения второго штурма, действовала достаточно эффективно. Главная база ЧФ осталась в наших руках, что имело для противника весьма неприятные результаты. Опираясь на Севастополь, Черноморский флот высадил ряд десантов в Крыму, что позволило освободить Керченский полуостров и создать предпосылки для освобождения всего Крыма. Увы, по целому ряду причин эти замыслы осуществить не удалось. Тем не менее для ликвидации советских анклавов в Крыму немцам пришлось опять создать мощный ударный кулак, в первую очередь за счет люфтваффе. То, что защитникам Севастополя в течение месяца летнего времени с прекрасной летной погодой удавалось оттягивать на себя VIII авиакорпус, дорогого стоило.