Воздушная зачистка
Шрифт:
Сейчас начнутся «тайны мадридского двора», поэтому реагирую коротко:
— Выкладывайте. Или не мешайте — у нас завтра маршрут на предельно-малой.
— Говорят, из штаба округа пришел приказ.
— Приказ?..
— Точно — приказ, — уверенно кивает Малышев. — Об убытии одной из эскадрилий нашего полка в Афган.
Грязнов помалкивает и задумчиво переваривает новость. Я недоверчиво интересуюсь:
— Откуда знаешь, чертила?
— Да рядом стоял, когда ваш Прохоров из штаба эскадрильи разговаривал по телефону с командиром полка.
Малышев служит
На построении в начале следующего дня Сергей Васильевич Прохоров и в самом деле зачитывает личному составу приказ командования о скорой отправке эскадрильи в Афганистан. А точнее, произносит несколько знакомых «ритуальных» фраз. «Для выполнения интернационального долга…» «Нам выпала честь…» «Поддержать народ соседней республики Афганистан…»
И закипела, забурлила подготовка.
До последнего момента уточняются списки командировочных: кто-то не подходит по здоровью, кому-то не позволяют оставить семью обстоятельства. Остальные, руководствуясь советами бывалых «афганцев», бегают по магазинам в поисках самого необходимого для бытового обустройства в месте будущей длительной командировки, точных координат которого пока толком никто не знал.
Вскоре к техническим домикам на стоянку привезли две стиральных машины, два телевизора, множество коробок со стиральным порошком, мылом… Увы, но приходилось все это тащить с собой. Через границу разрешалось провозить не более двадцати рублей, а на чеки можно было рассчитывать только через два-три месяца.
— Как думаешь, Костя, куда нас перебрасывают? В Кабул, в Баграм или в Кандагар? — вышагивая рядом, возбужденно интересуется Андрей Грязнов.
Командир ведомого экипажа был отличным скромным парнем, эрудированным и толковым летчиком. Видимо оттого, что наши характеры схожи, он стал одним из лучших моих друзей по службе в Союзе и в Афгане. Окончил Сызранское училище на год позже меня. Правда, холостяком продержался недолго — буквально через год после приезда в Белоруссию, женился на красивой и мудрой девушке Оксане. Молодая жена не стала в одночасье менять привычки мужа и отлучать его от компании друзей. И какое-то время мы с удовольствием ходили вместе на танцы, по ресторанам и другим злачным местам.
— Кто ж знает, — не отрываю взгляда от стоявшего в конце полосы красавца Ил-76, - можем и в Шинданд загреметь. Или в Джелалабад…
— В Кабуле-то хорошо — как-никак столица. В Шинданде и Кандагаре тоже неплохо — там, поговаривают, жилье недалеко от полосы и стоянок, — рассуждает идущий по другую сторону Геннадий Сечко, — зато в Баграме самый большой аэродром!
— Это не главное, мужики, — заслышав наш разговор, вмешивается командир эскадрильи Прохоров. — Это кажется важным только здесь — в Союзе.
Мы умолкаем и вопросительно смотрим на человека, успевшего повоевать в Афганистане.
И только Андрюха торопится с вопросом:
— А что же главное?
—
— О чем, товарищ майор?
— Как бы не подохнуть от жары, — с усмешкой отвечает тот.
— Там везде такие тяжелые условия?
— В том-то и дело, что не везде. Джелалабад, например, расположен в местности с субтропическим климатом, к тому же рядом течет небольшая речушка — два-три метра шириной. Речушка или канал — толком не определишь. Их называют «бучило». Вот они и приносят облегчение. А, скажем, в Кандагаре даже водоемы не спасают — пекло круглый год. Но жара с пыльными бурями — тоже не самое главное в Афганистане…
Мы растерянно переглядываемся. К чему же было такое вступление?
— Ждать, парни, — угадывая наши замешательство, замечает Прохоров. — Очень тяжело ждать.
— Чего ждать? — почти шепотом спрашивает Андрей.
— Как чего? Все мы люди и обычные слабости нам не чужды. Приходиться ждать, когда истечет срок командировки. Ждать возвращения на родину. Ждать встречи с семьей, с близкими, с родителями, с друзьями…
Мы молчим, не очень-то веруя в то, что через несколько месяцев нам наскучит война, и мы будем считать недели и дни до возвращения.
Группа подходит к транспортному самолету.
С минуты на минуту должна прозвучать команда на погрузку. А пока бросаем на траву шмотки; кто-то отходит на положенное расстояние и шуршит сигаретами… Старшие товарищи выглядят поспокойнее, остальные оживленно обсуждают предстоящий перелет и скорое знакомство с загадочной азиатской страной, увязшей в хаосе затяжной гражданской войны…
Однако к огромному изумлению рвавшейся в бой молодежи, стоявший на рулежке Ил-76 готовился вылететь отнюдь не в Афган. Ровно через полтора часа колеса его шасси коснутся бетонки взлетно-посадочной полосы Кагана. В этом местечке близ красавицы Бухары нам придется прожить целых две недели.
Ездить на экскурсии и любоваться средневековой архитектурой будет некогда: под руководством опытных инструкторов Армейской авиации мы приступим к освоению полетов над горно-пустынной местностью. Две недели каждодневных, изнурительных тренировок: полеты на практический потолок, посадки на высокогорные площадки, бомбометание и стрельба из всех видов бортового оружия с различных высот и маневров…
Глава вторая
Пакистан, учебный лагерь в городке Чаман
Июль 1986 г
Эдди Маккартур — тридцатилетний капитан, секретный специалист из отдела западной Азии ЦРУ, летел в Пакистан в самом дурном расположении духа.
Чему было радоваться? Найдется ли хоть один идиот, который с беззаботной улыбкой покинет прохладные, уютные апартаменты, расположенные на окраине одного из американских мегаполисов и с удовольствием отправится в изнуряющее пекло пустыни, затерявшейся где-то между Китаем и Африкой?