Воздушные пираты
Шрифт:
Прутик слышал лишь голоса воздушного корабля. Шёпот парусов. Ритмичное похлопывание тросов. Поскрипывание корпуса. Шорох оснастки. Писк и порхание летучих мышей где-то в трюме судна. И кое-что ещё… Глубокий звучный гул…
— Послушай! — позвал Прутик, отворачиваясь от иллюминатора.
Каулквейп взглянул на него из гамака:
— Что?
— Этот шум.
— Какой шум?
Прутик приложил палец к губам. Он встал на колени и прижал ухо к полу, звуки сразу стали отчётливее. Кто-то стонал, выл, рыдал от безнадёжности.
— Груз? — вопросительно
— Груз, — подтвердил Прутик. — Городские гномы, плоскоголовые гоблины, глыботроги… это звук печали и отчаяния, звук рабства. Надо благодарить небо, что мы предупреждены и знаем о планах капитана…
Его слова прервал чей-то негромкий стук в дверь.
— Быстро! — сказал Прутик. — В гамак. Притворись спящим.
Через мгновение Прутик и Каулквейп уже свернулись в гамаках, закрыв глаза и приоткрыв рты, тихо себе посапывая. Стук в дверь не замедлил повториться.
— Мы спим, идиоты, — еле слышно пробормотал Каулквейп. — Просто войдите.
— Шшш, — прошипел Прутик. Скрипнула и медленно повернулась дверная ручка. Потом взвизгнули петли и дверь распахнулась. Прутик с ворчанием перевернулся на другой бок и продолжил храпеть, однако при этом он успел украдкой оглядеть каюту.
В дверь просунулись две головы. Одна из них принадлежала Ворсу, другая кому-то, кого Прутик раньше не видел: мрачному глыботрогу. Оба они застыли на месте и, не мигая, пытались разобрать, а не проснулся ли Прутик. Тот очень правдоподобно всхрапнул и улёгся на спину.
«Глыботрог», — безрадостно отметил он.
— Я думаю, они, наверное, выпили, — сказал Ворс, проходя в каюту и заглядывая в кувшин. Потом рассмотрел и обнюхал бокалы.
— Да, всё выпито.
— Потом заглянул в гамаки. — Спят как младенцы, право слово, — хихикнул он. — Значит, так, Корб, ты вяжешь маленького. А я займусь вот этим.
Они вытащили из-за спины верёвки и пригнулись к гамакам. Каулквейп задрожал, когда вонючий глыботрог дыхнул ему прямо в лицо. А потом почувствовал, как верёвка осторожно опутывает его ноги… Вот так и свяжут тебя прямо в гамаке! Одеревенев от страха, парнишка лежал, чувствуя, как кусается верёвка, которую слишком туго затянули у него на лодыжке.
— Полегче там, — предупредил городской гном. — Капитан сказал, никаких следов. А ты знаешь, что бывает, если рассердить капитана…
Глыботрог почесал в затылке:
— Я не хочу, чтобы он выпутался, если вдруг проснётся.
— Не беспокойся, — уверил его городской гном, закрепляя верёвку вокруг шеи Прутика. — Он пробудет в отключке, пока… а-а-а! — взвыл он, потому что крепкий локоть с ужасающим треском ударил его в нос. Кровь хлынула ручьём. Гном прижал руки к лицу и отшатнулся.
Прутик резко приподнялся, развернулся и прыгнул вперёд, вытащив меч.
— Сначала положи нож, — приказал он глыботрогу, — а потом абордажную саблю!
Глыботрог в удивлении
— Оружие, Каулквейп! — коротко приказал Прутик, кивнув на кинжал молоткоголового гоблина. Каулквейп трясущимися руками вытянул его из-за пояса. — А ты, — продолжал Прутик, обращаясь к глыботрогу, — держи нож только большим и указательным пальцами.
— Вот, большой и указательный, — согласился тот.
Прутик смотрел, как лезвие ножа медленно ползёт из ножен.
— Теперь бросай, — велел он.
Глыботрог помедлил.
— Бросай! — прикрикнул Прутик.
— Хорошо, хорошо, — прошипел глыботрог. Костяшки пальцев у него побелели. — Я только… — И, не договорив, он коротко, сильно взмахнул рукой, и нож просвистел в воздухе.
Прутик отшатнулся в сторону. Но слишком поздно!
— А-а! — вскрикнул он, когда нож своим острым как бритва лезвием задел его сбоку. Меч выпал из его рук.
Глыботрог вытащил свою злодейскую саблю и устремился вперёд. Прутик упал, ударившись затылком об пол.
— Прутик! — закричал Каулквейп, прыгнув глыботрогу на спину.
Тяжёлая сабля вонзилась в стену всего на несколько дюймов выше головы Прутика, так что щепки полетели.
— Слезь с меня! — завопил глыботрог, пытаясь освободиться от Каулквейпа, и отбросил его в сторону.
Каулквейп пролетел по каюте и рухнул на всё ещё стоявшего на коленях Ворса. Городской гном упал без сознания.
Глыботрог ухмыльнулся.
— Мне до фонаря, что там скажет капитан, — начал он, — а вы получите то, что вам причитается! — Он занёс саблю над головой и…
Бабах!
Каулквейп со всей силы огрел его тяжёлым глиняным кувшином по затылку. Глыботрог выпучил глаза, наклонился вперёд, тяжело рухнул на пол и затих.
— Вот это я называю снотворное! — с кривой улыбкой прокомментировал Каулквейп.
— Ну ты даёшь, парень, — сказал Прутик, с трудом поднимаясь на ноги.
Хотя его накидка из ежеобраза и сдержала нож, так что тот проник не очень глубоко, рана тем не менее кровоточила и пульсировала от боли. Прутик, шатаясь, добрался до своего меча, подобрал его и вернулся к Каулквейпу.
— Пойдём, Каулквейп, у нас ещё встреча с этим Громоподобным Грифозубом.
Осторожно, чтобы не наделать шума, Прутик и Каулквейп пробирались по закоулкам воздушного корабля. Они проскользнули мимо кладовых и шкафов с припасами, по галерее и мимо кают. У каждой двери и в каждом коридоре они останавливались, украдкой оглядывались и прислушивались. Кроме зверского храпа из кубрика — там спали Джервис и Стайл, — ничего не было слышно.