Воздушный замок (илл. Гозман)

Джонс Диана Уинн

– Я охотно велю тебя казнить, – согласился султан, – но сначала скажи мне, где она.

– Я же сказал тебе, о диво подлунного мира! – простонал Абдулла. – Я не знаю!

– Уберите его, – очень спокойно приказал Султан коленопреклоненным солдатам. Они с готовностью вскочили и поставили Абдуллу на ноги. – Вызнайте истину пыткой, – добавил Султан. – Когда мы ее найдем, можете его убить, но до того времени пусть живет. Полагаю, очинстанский принц возьмет в жены и вдову, если удвоить приданое.

– Ошибаешься, властелин властелинов! – выдохнул Абдулла, когда солдаты с лязгом тащили его по плиткам. – Я совершенно не

представляю себе, куда отправился ифрит, и то, что он уволок ее прежде, чем мы имели хоть какую-то возможность пожениться, – величайшее мое горе!

– Что?! – закричал Султан. – Тащите его обратно!

Солдаты тут же приволокли Абдуллу вместе с цепями назад к выложенному плитками трону, с которого Султан, нагнувшись, свирепо глядел на пленника.

– Неужели мой чистый слух запятнан вестью о том, что ты, мерзавец, даже не женат на моей дочери?! – спросил он.

– Это в точности так, о могущественный монарх, – ответил Абдулла. – Ифрит появился прежде, чем мы успели пожениться.

Султан глядел на него сверху вниз, и на лице его отразилось нечто вроде ужаса.

– Это правда?

– Клянусь, – сказал Абдулла, – что не успел даже поцеловать твою дочь. Я собирался разыскать соответствующего чиновника, когда мы окажемся вдали от Занзиба. Ведь я понимаю, что подобает честному человеку, а что нет. Однако я также счел подобающим честному человеку вначале выяснить, действительно ли Цветок-в-Ночи хочет за меня замуж. Мне показалось, что ее решение принято от общей неосведомленности, несмотря на сто восемьдесят девять портретов. Да простятся мне такие слова, о покровитель патриотов, однако твои методы воспитания дочери совершенно нездоровы. Когда она увидела меня впервые, то приняла за женщину.

– Выходит, – задумчиво сказал Султан, – когда я вчера вечером послал солдат в ночной сад с приказом поймать и убить незваного гостя, это могло иметь катастрофические последствия. Недоумок, – обратился он к Абдулле, – раб и смерд, ты еще осмеливаешься делать мне замечания! Разумеется, у меня были основания воспитывать дочь именно так, а не иначе! Сделанное при ее рождении пророчество гласит, что она выйдет замуж за первого мужчину, кроме меня, которого увидит!

Несмотря на цепи, Абдулла выпрямился. Впервые за этот день он почувствовал какую-то надежду.

Султан между тем погрузился в размышления, блуждая взглядом по превосходно отделанной и украшенной комнате.

– Это пророчество меня прекрасно устраивало, – заметил он. – Я давно обдумывал союз с северными государствами, поскольку оружие у них лучше, чем у нас, а некоторые его виды, как я понимаю, и вовсе работают на колдовстве. Однако заполучить очинстанских принцев очень непросто. Посему мне оставалось, как я думал, только лишить дочь всякой возможности лицезреть мужчину, а во всех остальных отношениях, естественно, дать ей наилучшее образование, чтобы она умела и плясать, и петь, и угождать принцу. А когда дочь вошла в возраст, я пригласил принца посетить нас с официальным визитом. Он должен был прибыть сюда в следующем году, завершив покорение какой-то страны, которую только что завоевал с помощью того самого колдовского оружия. И я знал, что стоит моей дочери взглянуть на него, и благодаря пророчеству он мой! – Султан обратил на Абдуллу взгляд, не предвещавший ничего хорошего. – А теперь мои планы порушены – и кем? Такой букашкой, как ты!

– К несчастью,

это так, о благоразумнейший из правителей, – признал Абдулла. – Скажи же мне, не сложились ли обстоятельства так, что этот очинстанский принц несколько… э… стар и уродлив?

– Полагаю, он ужасен на свой северный манер, наподобие этих наемников, – сказал Султан, и Абдулла почувствовал, как при этих словах солдаты, по большей части рыжие и конопатые, прямо-таки окостенели. – А почему ты спрашиваешь, пес?

– Поскольку, да простится мне дальнейший критицизм, о наставник народа, это несколько нечестно по отношению к твоей дочери, – отметил Абдулла. Он почувствовал, как все солдаты вытаращились на него, дивясь его дерзости. Абдулле было все равно. Терять ему было почти что и нечего.

– Женщин в расчет не принимают, – сказал Султан. – Поэтому поступать по отношению к ним нечестно попросту невозможно.

– Я не согласен, – возразил Абдулла, отчего солдаты вытаращились на него еще сильнее.

Султан свирепо поглядел на него сверху вниз. Могучие руки скрутили ночной колпак, словно это была шея Абдуллы.

– Замолчи, недужная жаба! – процедил он. – А не то я забудусь и велю казнить тебя немедленно!

Абдулле чуточку полегчало.

– О высочайший меч среди граждан, молю тебя казнить меня сию же секунду, – ответил он. – Я согрешил, я преступил границы, я вторгся в твой ночной сад…

– Тихо, – велел Султан. – Ты прекрасно знаешь, что я не могу убить тебя, пока не найду дочь и не прослежу, чтобы она вышла за тебя замуж.

Абдулле еще немного полегчало.

– Твой раб не в силах следовать ходу твоей мысли, о сапфир справедливости, – заявил он. – Я требую немедленной смерти.

Султан на это прямо-таки фыркнул.

– Если эта печальная история и научила меня чему-то, – сказал он, – так это тому, что даже я – я, Султан Занзибский, – не могу тягаться с Судьбой. Так или иначе это пророчество исполнится. Не сомневаюсь. Посему, если я хочу сделать мою дочь женой очинстанского принца, сначала мне придется последовать пророчеству.

Абдулле полегчало почти совсем. Ему это было ясно уже давно, однако он хотел, чтобы Султан сам догадался. И Султан догадался. Цветок-в-Ночи явно унаследовала свой логический ум от отца.

– Так где же моя дочь? – спросил Султан.

– Я уже сказал тебе, о сверкающее солнце Занзиба, – отвечал Абдулла. – Ифрит…

– Я ни на миг не поверю в твоего ифрита, – оборвал его Султан. – Это слишком удобное объяснение. Ты наверняка где-то спрятал бедную девочку. Уведите его, – приказал он солдатам, – и заприте в самой надежной нашей темнице. Цепи не снимать. Чтобы проникнуть в сад, он наверняка прибегнул к колдовству и сумеет воспользоваться им и сейчас, если мы не примем надлежащие меры.

При этих словах Абдулла не сдержался и вздрогнул. Султан это заметил. Он неприятно улыбнулся.

– А затем, – продолжил он, – я намерен организовать розыск моей дочери по всей стране, в каждом доме. Как только ее найдут, приказываю доставить ее в темницу для брачной церемонии. – Его задумчивый взгляд снова обратился к Абдулле. – А я тем временем развлечения ради стану изобретать для тебя невиданные способы убийства. Пока что я склоняюсь к мысли посадить тебя на сорокафутовый кол и напустить хищных птиц – пусть выклевывают по кусочку. Но если удастся сочинить что-нибудь похуже, я передумаю.