Воздушный замок с видом на пропасть
Шрифт:
– Нет, правда, не слушайте его, я вам больше заплачу, – отчаянно заголосила Марфа. – Сколько он вам предложил?
– Вы сумасшедшая! – воскликнула Александра. – Я отказываюсь от вас.
Бросив виноватый, овечий взгляд на Александру, Байзюк пролепетала.
– Извините, если обидела, но как только я вошла сюда сразу поняла, что это идея моего мужа, у меня даже в мозгу мелькнуло, что он вам аренду оплатил, только чтобы со мной произошло как с Надькой, мы же с ней подругами были.
– Что за чушь?! – возмутилась ошеломленная Александра. – Я с вашим мужем незнакома, а вы про какой-то заговор
Марфа тревожно встрепенулась.
– Вы же психолог, сделайте что-нибудь, чтобы я не нервничала.
– Тогда нужно выявить вашу проблему, расскажите о Барятьевой и о том, что вас тревожит.
Марфа уже успокоилась и бесцветным голосом начала говорить.
– Надька была замечательной девчонкой, доброй, гостеприимной. Мы сблизились с ней на одной тусовке в театре, знакомы-то мы раньше были по Госдуме. – Она резко отняла руки от лица и истерично хихикнула. – Кстати, ее муженек был еще тот кобель, ни одной юбки не пропускал… и меня с ним грех попутал, вот, наверное, и плачу за это.
Магически спокойным голосом Александра проговорила.
– Это не вы, это ваши гормоны согрешили. Процессом воспроизводства себе подобных управляют гормоны, если бы этого не происходило, жизнь давно бы прекратилась, молодость самый репродуктивный период жизни человека, гормоны фонтанируют, давят сознание, поэтому так много делается глупостей, к старости гормоны успокаиваются и человек, – она иронически усмехнулась, – становится мудрее и воздержаннее.
– Правда? – по—детски доверчиво уставилась на нее Марфа. – Вы такая умная, с вами все понятно и мозги на место встают, а вот когда прихожу домой, то все начинается снова, – помрачнела она. – Боюсь, что закончу как Надя. Надька ведь безумно любила мужа и дико ревновала его, а теперь у меня похожая ситуация, теперь мой муж выбрасывает фортели.
Наблюдая за Марфой, Александра думала: «что-то здесь нечисто, видимо в подсознании Марфы глубоко, словно гвоздь, сидит чувство вины перед Надеждой Барятьевой, только вот в чем оно заключается? А её смерть видимо трансформировала это чувство в тревожное, мистическое состояние неизбежной расплаты и вселило в нее панический страх. Странно, что у такой легкомысленной, беспечной и в тоже время хваткой, хищной женщины как Марфа кратковременные отношения с мужем подруги вызвали такое сильное нервное расстройство. Нравственность и тонкость души у нее, похоже, отсутствуют, а возможно в ней дремлет и таится нервно-психическое заболевание, и история с Барятьевой лишь усугубила его, – печально размышляла Александра и тихонько вздохнула. – Или здесь что-то другое?»
– Почему вы боитесь, что с вами случится что-то подобное? – осторожно и ласково, словно у ребенка спросила Александра. – Откуда такие ужасные мысли?
Марфа горестно покачала головой.
– Не могу объяснить это словами, но атмосфера в моем доме сильно напоминает ту, в которой пребывала Надя накануне своей ужасной смерти.
– Чем именно?
Байзюк нервно сжала руки и хрустнула пальцами.
– Мой муж относится ко мне как к чему-то неодушевленному, как к мебели. – Она разомкнула пальцы и села. – Петр попросту
Александра устроилась в кресле рядом с кушеткой.
– Это бывает время от времени в отношениях между мужчиной и женщиной, а потом проходит, переходит в другое качество, происходит новый виток развития чувств.
– А если не переходит? – испуганно заморгала Марфа.
Психолог тихонько вздохнула.
– Нужно проанализировать ваши с мужем отношения. Для этого необходимо с вашим мужем пообщаться. Можно, конечно, попытаться оживить ваши чувства, но если ничего не получится, станет понятно, что это не ваш мужчина и надо расставаться.
Певица от волнения стала хватать ртом воздух.
–Да вы что! – возмущенно крикнула она. – Как это расставаться?! Разводиться?! Да я на него жизнь угробила, петь бросила ради него, а вы говорите расставаться. У меня своего ничего нет, а он при разводе оставит меня нищей.
Откинувшись на спинку кресла, Александра приготовилась к долгому, тягостному разговору и изрекла.
– Огромная ошибка женщин в том, что они связывают замужество или с понятием рабства, или ничего неделанием и отказываются от собственного самовыражения. Женщина должна быть независима в любых обстоятельствах, иметь профессию и возможность выжить несмотря ни на что.
– Да он мне сам не давал работать, говорил, чтобы я дома сидела, – больным голосом произнесла Байзюк. – Хотел, чтобы я воспитанием ребенка занималась.
– Хорошо, допустим, вы разведетесь, но ребенок то останется при вас, соответственно алименты будете получать не маленькие.
Марфа насмешливо сверкнула глазами.
– Не смешите меня, у этого кровососа снега зимой не выпросишь, а вы говорите алименты.
– Если он такой жадный как вы могли предположить, что он оплатит мне аренду? – усмехнулась Александра.
Марфа фыркнула.
– Действительно, глупость сморозила, но я уже с ума схожу из-за этой твари. А ребенка он мне не отдаст, он его у меня из вредности отсудит и будет моего сыночка воспитывать какая-нибудь его очередная, молоденькая дрянь, ненавидящая моего сына. Я бы этого урода убила, – возбужденно воскликнула она. – Козлы они эти мужики. Сейчас полно таких, кстати, Надькин муж тоже над ней издевался.
Александра оживилась.
– Что вы имеете в виду?
– А то и имею, что говорю. Только он еще хуже был, чем мой муженек, мой то против Надькиного умом не вышел, тот изощренно мучал ее, больной на всю башку был, да и мамашка его тоже «ку—ку» – повертела у виска Байзюк, – крови Надьке попортила немало.
Глава 8. Фиаско Юлии
Проницательная Белла Борисовна была права, когда предполагала, что Юлия так просто не отстанет от Альберта, поэтому узнав, что они опять вместе не очень-то удивилась, но огорчилась сильно. Тем более случилось это на ее день рождения. Ее дорогой сынок по этому поводу устроил торжество в ресторане и явился поздравить мать под ручку с Юлией.
Это был неожиданный и очень болезненный удар под ложечку, но Белла Борисовна даже глазом не моргнула и медоточиво улыбнулась избраннице сына. Юлия, будучи хорошей актрисой без труда прочла в этой улыбке столько яда, что внутренне содрогнулась и несколько струсила.