Вожак младшей стаи
Шрифт:
Лицо теперь перекосило будто от разжёванной половинки лайма — от кривой усмешки весь «глянец» слез, будто старая шкура со змеи, и перед ребятами предстал знакомый типаж, этакая поселковая тетенька. Та самая, что за словом в карман не полезет, спуску никому не даст, но и пожалеет, и по головке погладит. Тихая домашняя женщина, способная в равной мере или повздыхать над судьбой героев сериалов, или, спасая любимого порося, забить заскочившего во двор «полосатика» задвижкой от ворот, раз уж ничего больше под горячую руку не подвернулось. Хотя конкретно эту «светскую ледю» безоружной не застанешь
— Ребятки, вы из какого обезьянника сбежали? Впрочем… — перебила сама себя собеседница, — всё потом. Сейчас бегом на двенадцать часов, проскакиваете три двора, поворот направо, вторая дверь в подвал, проходите насквозь, поворачиваете влево, потом два раза направо, и выскакиваете в переулок. Там вас будут ждать. Визоры по дороге или завернуть в металлическую фольгу, или выкинуть. Пошли!
Переглянулись с Мелкой, согласовывая впечатления о разговоре и сорвались с места в галоп. Выключенные мобилку и визоры на бегу затолкали во всё ту же жестянку с Нинкиными «красотами».
Из упомянутого подвала вывалились все в паутине, вместе с толпой недовольных вторжением котофеев, но без шишек и вывихов — видимо просыпается при необходимости в человеке что-то такое, древнее, ещё с тех времен когда лапы сами знали куда им становиться. Во всяком случае Федька точно чувствовал в какое место можно поставить ногу, а в какое нет, и когда маховое движение конечности может встретить невидимое в темноте препятствие. Так, наверно, воспринимают мир летучие мыши.
Мелкая тоже удивленно крутила головой и даже, выскочив на улицу, на секунду забежала назад, а на недоуменный взгляд бросила: «переход из темноты на свет и назад не слепит. Вот чего страх перед мышами животворящий делает!». В указнном месте они оказались гораздо раньше, чем и следовало, и начали озираться, стараясь не привлекать внимания. Но пустынный проезд, весь заставленный припаркованными «сараями на колесах», радовал полным безлюдьем.
Как раз удалось избавится от толстого-толстого слоя паутины, когда между припаркованными четырехколесными монстрами протиснулся скутер. Белобрысый парнишка, быстро скатился со своей «табуретки», глянул в визоры, кивнул своим мыслям и… повесил их (визоры, а не мысли) на зеркало заднего вида. Шлем украсил собой вторую ручку, в него же перед этим были демонстративно уронены ключи. Парнишка даже не забыл нырнуть в установленный сзади ящик для пиццы — ничего съестного он оттуда не достал, но второй шлем удобно расположился на сиденье. После чего хозяин транспортного средства с самым беззаботным видом двинулся в арку.
Прям-таки «провоцирующее поведение», как говорят юристы.
Табуретка на колесах оказалась неожиданно удобным видом транспорта, в «трофейных» визорах был указан весьма подробный маршрут с несколькими вариантами объезда, а бортовой автопилот накладывал свое вето на чересчур рискованные маневры неумелого гонщика. И даже притихшая сзади Мелкая, мурлыкая на манер кошки, снимала стресс от предыдущей беготни.
Пролегал их путь, к слову, по самым забитым четырехколесными жестянками местам. Но там, где взрослые и солидные люди парились в многокилометровых пробках, пара подростков на своем лишенном пафоса «ослике» проскальзывала запросто, провожаемая завистливыми взглядами. Каждый возраст имеет свои преимущества.
И вдруг «карта кончилась». То есть линия, указывающая маршрут на плане города, пропала. Как будто они достигли пункта назначения. Федька сноровисто подрулил к крылечку выходящей на улицу торговой точки и заглушил мотор. «Салон Эгида» значилось на вывеске. Судя по символике — парикмахерская для собак, пока закрытая из-за раннего часа.
— Нам приказали отключить средства связи и смыться оттуда, где мы держали их во включенном состоянии, — подвела черту Мелкая.
Федька снял со лба «трофейные» визоры.
— Это чужие, неизвестно на кого зарегистрированные, — внёс он окончательную ясность. — Ты ту девушку что появилась сначала, или женщину, в которую она превратилась позднее, никогда раньше не встречала?
— Не уверена. У меня на мобилке очень маленький экран — я их толком и не разглядела. Но, если бы было знакомое лицо, скорее всего, узнала бы.
— Интересно, кому тут вообще есть до нас хоть какое-то дело, если не считать спецслужб, обнаруживших проникновение с Прерии? Но те не стали бы предлагать нам затеряться в городе, — пробормотал Федька.
— Судя по жесту — это был один из тех, кто сам родом с нашей планеты. Завис здесь, по эту сторону неработающего портала и мониторит… только, по какому признаку? — в задумчивости Мелкая закусила губу. — Не может же он помнить все номера средств связи, которые остались там. Или их можно найти в каких-то базах?
— Не знаю. А только не бьётся эта версия с реалом. Мы с тобой вчера полдня оставались в сети, несколько раз платили, и никого не интересовали, а сегодня… связались со справочной космопорта и сразу были обнаружены.
Ребята посмотрели друг на друга и синхронно пожали плечами.
— То есть, мы поинтересовались пассажиром, прибывшим с Прерии. И наши номера оказались с Прерии, — вдруг озарило Мелкую. Тогда, не опасно ли появляться по адресу, который мы запросили? В том смысле — не ждут ли нас неприятности, если мы всё-таки навестим Ингу Старшинову? — засомневалась Нинка.
Федька развёл руками:
— Имя мы выбрали из целого списка — больше никто не знал, что именно оно нас устроило. А мониторить городской справочный портал немыслимо, если только не поставлен «сторожок» на определённого человека. Вряд ли девчонка, пятнадцати или шестнадцати лет станет кого-то волновать. Уверен — сработали обращения в справочную службу. А студентка из колонии никому не интересна. Ну-ка, что тут у нас на карте? Хм, отсюда не слишком далеко. Буквально десяток кварталов.
Глава 3
Отдых набирает темп
Девушка, открывшая дверь, удивлённо приподняла брови:
— Ты Инга? Сговоренная Михася Рябого с Прерии? — прямо в лоб «бухнул» Федька.
Тень, пробежавшая по лицу собеседницы, была им истолкована, как проявление огорчения от невозможности воссоединиться с суженым. Поэтому он уверенно, словно несёт человеку невыносимое счастье, уверенно продолжил:
— Так мы запросто можем тебя вернуть обратно как раз через шесть дней.