Вождь Цукердая. Цена свободы
Шрифт:
– Умерла сразу после моего рождения. От болезни, – Тира не хотела говорить о матери, но было понятно, что если не отвечать на вопросы Вождя, он воспримет это за оскорбление… Гордорон улыбнулся. Что же такого забавного он нашёл в её словах?
– Настоящие цукердайские девушки должны быть воспитаны воинами. Или твой отец не воин? – последняя фраза Вождя прозвучала с оттенком издёвки.
– Вы же лично пожаловали ему многие награды за его подвиги, – вырвалось из уст Тиры. У неё было ощущение, что Гордорон пригласил её сюда только ради того, чтобы
– Где …
Внезапно одно из знамён вдоль стены отодвинулось в сторону, и в комнату вбежала девушка в длинном чёрном платье, с тёмными волосами, наспех перехваченными яркой заколкой, на её лице явно читался страх. Через плечо болталась совсем не дамская сумка со множеством кармашков и отделений и было абсолютно ясно, она бежала сломя голову. Войдя в комнату, она поклонилась и проговорила, не поднимая глаз:
– Прошу прощение за опоздание, я бежала так быстро, как могла. Что Вам угодно?
Гордорон презрительно фыркнул, вздохнул и проговорил, поглаживая рукой ножны своего церемониального меча:
– Тебе повезло, что я сегодня в хорошем расположении духа. Сегодня вообще замечательный день, за исключением одного, так сказать, недоразумения … Помоги этой девушке с рукой, – он кивнул в сторону Тиры, – и принеси ей новое платье.
Тира же готова была наплевать и на порезы, и на платье, которое было неприятно мокрым и холодным, лишь бы поскорее покинуть этого человека, да и замок вообще.
Служанка торопливо подбежала к ней и присела рядом на диван:
– Вы не против? – в голосе её слышалось неподдельное беспокойство, и при этом он был каким-то очень ровным и приятным.
Тира молча показала поцарапанную руку. Кровь уже расползлась большим алым пятном и начала засыхать по краям, что выглядело достаточно жутко, несмотря на то что сама рана от осколков бокалов была несерьёзной.
Служанка открыла сумку и Тира краем глаза заглянула внутрь: похоже в ней было самое необходимое на все случаи жизни. Девушка поразилась, как столько всего может вмещаться в такую, с виду не очень большую, сумку. Тем временем служанка ловко залезла куда-то поглубже в боковой кармашек, вытащила небольшую аптечку, бинт и начала быстро обрабатывать руку Тиры.
Вождь сидел на рабочем кресле и молчал. Его глаза внимательно следили за Тирой. Девушка с облегчением обнаружила, что платье её не так уж и промокло и начало потихоньку сохнуть, не доставляя уже значительного дискомфорта. Наконец, рана была обработана и рука перевязана. Служанка быстро оглядела Тиру и сказала:
– Сейчас я принесу Вам новое платье.
Произнеся это, она встала и быстро ушла за другое знамя, вероятно в какое-то подсобное помещение. Вождь тем временем опять оглядел Тиру с ног до головы и ухмыльнулся:
– Ну, как себя чувствуешь?
– Уже лучше, спасибо.
– Сейчас ты ещё и приоденешься, и мы с тобой вместе проведём прекрасно время.
Эта фраза совсем не понравилась Тире. Вот как мышь ощущает себя перед котом, подумала она, усилием воли придав лицу как можно более беззаботное выражение и проговорила:
– А разве Вам не нужно быть со своими гостями на приеме?
Вождь захохотал:
– Я же уже говорил, они все обойдутся и без меня. Твоя компания будет куда приятнее.
– Не уверена, что я буду приятнее какого-нибудь генерала. И, если честно, не думаю, что нам будет о чём говорить, я совсем не разбираюсь в политике или войнах… – Тира заметила, что страх перед Вождём постепенно спадал, и что она уже позволила себе возражать ему, что Гордорон мог бы посчитать оскорбительным, хотя и не выходящим за рамки дворцового этикета. Однако, Вождь не обращал ровно никакого внимания на её слова.
– Будет, – ответил Вождь. Как ни странно, наоборот, он выглядел довольным.
В этот момент знамя вновь отодвинулось, и служанка вернулась в комнату, держа в каждой руке по шикарному наряду. Даже в царящем вокруг полумраке было видно, что Тира в своём гардеробе не смогла бы найти ничего подобного. Платья были идеальны (Тира не смогла найти других слов), и, казалось, что они специально были пошиты для неё и только ждали ее появления здесь. Девушке они сразу понравились, чувство страха отступило, но она решила пока не показывать этого.
Служанка аккуратно повесила платья на спинку дивана, затем вежливо поклонилась и удалилась.
– Где я могу переодеться?
– Этот диван тебя не устраивает? Здесь никого нет, кроме нас.
Тира ошеломлённо выдохнула. «Вот так, значит», – пронеслось у неё в голове. Авторитет и уважение к Вождю, которые ещё оставались у неё в душе, разом померкли. Она не собиралась жертвовать честью ради потехи Гордорона Фернона, пусть и Вождя Цукердая. Она уже было хотела выразить всё своё негодование прямо ему в лицо, но внезапно картина с официантом, застреленным на месте за малейшую провинность, всплыла перед глазами… Тира посмотрела на Гордорона.
– Что-то не так? – спросил он. В голосе его ощущались нотки недовольства. Внезапно Тире пришла в голову идея, как избежать его гнева и при этом не опозорить себя. Она перевела пренебрежительный взгляд на платья и произнесла:
– Вы хотите, чтобы я одела это? Кто же их подбирал? Да они же совершенно не подходят под мою фигуру. Я лучше останусь в своём, оно, кстати, практически высохло и прекрасно сочетается с благородным цветом Ваших знамен…
Вождь приподнял бровь, и посмотрел на свою собеседницу немного удивлённым взглядом, не зная, что ответить на столь неожиданное замечание. Он потянулся к кнопке вызова, чтобы, скорее всего, отчитать служанку, но потом бросил быстрый взгляд на Тиру, которая старалась изобразить на своём лице максимальное высокомерие, и замер, передумав. Девушка же совсем осмелела: