Вожделение
Шрифт:
«Ну, блин!» Значит, все эти садомазохистские штучки, упомянутые в контракте, — вовсе не шутка!
Миа не осознавала, насколько напряжена, пока Гейб не наклонился к ней и не коснулся губами уха.
— Расслабься, Миа. Я не сделаю тебе больно, и ты это знаешь.
Обещание, произнесенное шепотом, расслабило ее мышцы, и Миа утонула в простынях. Мозг был перегружен. Она была встревожена, испугана, но все-таки больше возбуждена. Ее чувства обострились до предела. Соски затвердели, уткнувшись в матрас, а влагалище сжалось, вздрагивая
Гейб приподнял ей зад так, чтобы его колени оказались под нею. Теперь ее задница торчала вверх. Руки, плотно стянутые веревкой, замерли на пояснице.
Он принялся ласкать ее ягодицы. Движения были мягкими, успокаивающими. Потом палец Гейба вошел в ложбинку между ягодицами, ненадолго замерев возле ее анального отверстия.
— Мне не терпится оттрахать тебя в твою сладкую попочку, — взбудораженным голосом объявил Гейб. — И я это сделаю. Пока ты еще не готова, но всему свое время, и я буду наслаждаться каждой секундой, засаживая тебе по самые яйца. — Миа невольно вздрогнула. Ее тело покрылось гусиной кожей. — Пока я оттрахаю тебя в киску, но буду смотреть на твою задранную крепенькую попочку и представлять, будто долбаю туда.
Миа закусила губу, сама охваченная похотью, пылающая и отчаянно жаждущая его прикосновения и обладания ею.
Кровать просела, Гейб навалился всем телом. Его руки скользнули по ее спине, потом легли на связанные запястья. Он погладил стиснутые пальцы и потрогал узел, словно проверяя, крепок ли тот.
Миа не могла вздохнуть. Ей было не осмыслить шквал ощущений. Она сознавала свою полную беспомощность, но в то же время знала: ей ничего не угрожает. Гейб не сделает ей больно. Он не зайдет так далеко.
Одна его рука осталась на связанных запястьях Миа, а другая скользнула вниз и накрыла промежность. Гейб довольно долго вставлял член, водя головкой и распаляя ее, потом вошел в нее совсем неглубоко.
— Ты сейчас такая красивая, — произнес он севшим голосом. — В моей постели, на коленях, со связанными руками, когда способна лишь брать то, что я даю.
Миа была готова кричать от досады. Она достигла предела, а головка члена словно застряла на входе в ее влагалище. Она качнула бедрами, понуждая его проникнуть глубже.
Она никак не ожидала, что получит за это сильный шлепок по заду. Потом Гейб усмехнулся. Он смеялся!
— Какая ты нетерпеливая, — с нескрываемым изумлением заметил он. — Нет, Миа, мы будем делать по-моему. Ты уже все забыла. Я хочу оказаться внутри ничуть не меньше тебя. Но я наслаждаюсь каждым мгновением, видя тебя связанной. Как только я полностью войду в тебя, мне долго не продержаться, вот я и растягиваю удовольствие.
Миа закрыла глаза и застонала.
Гейб снова усмехнулся и ввел член еще на дюйм. Она вздохнула, напряженная, ждущая, предвкушающая. Все ее тело дрожало и сжималось, влагалище засасывало член глубже. Миа хотела его целиком. Она хотела Гейба.
— Миа, ты хочешь всего меня? — хрипло спросил
«Да, черт побери».
— Да, — выдавила она.
— Не слышу.
— Да, черт побери!
— Попроси вежливо, — произнес он елейным тоном. — Давай, малышка, попроси у меня о том, чего тебе хочется.
— Я тебя хочу, — сказала она. — Пожалуйста, Гейб.
— Ты хочешь меня или мой член?
— Обоих, — сдавленно отозвалась она.
— Хороший ответ, — пробормотал Гейб, нагнулся и поцеловал ей спину.
Он сдавил ее связанные запястья и вошел еще глубже. Миа шумно вздохнула, ее глаза округлились, а рот оставался открытым в беззвучном крике.
— Чертовски хороший ответ, — прошептал Гейб, наклоняясь к уху.
Его тело накрыло ее, объяло, вжимаясь в связанные руки. Миа выгнула спину и принялась извиваться, не находя выхода для отчаянной жажды большего.
Никогда, даже в самых неистовых фантазиях она предположить не могла, что за одну ночь столько раз кончит. За считаные часы! Это настолько опрокидывало ее представления, до того выбивало из привычного мира и превосходило самые необузданные мечты о близости с Гейбом, что разум был опустошен.
Гейб остановился и начал медленно извлекать член, стиснутый скользким, набухшим влагалищем. Головка опять застыла на выходе.
— Гейб, прошу тебя!
Она умоляла его. Ее голос был сиплым, в нем слышалось отчаяние, но это ее не волновало. Ей было наплевать, что она нарушает правила, что Гейб может ее отчитать. Она даже надеялась заработать новый шлепок, ибо любое его действие могло сейчас ввергнуть ее в сладостное забытье.
— Тсс, малышка, — произнес он так, что можно было кончить от одного звука. — Теперь я позабочусь о тебе. Доверься мне.
— Я верю тебе, Гейб, — прошептала она.
Она повернулась, и ей хватило краткого мгновения, чтобы увидеть в глазах Гейба огонь свирепого удовлетворения. Казалось, эти простые слова ударили его под дых. И они ему понравились.
Он схватил ее связанные запястья, чтобы подавить всякое движение ее рук, хотя она и так не могла пошевелиться. Держась за них, как за поручень, Гейб снова втолкнул в нее член и начал двигать им. Глубоко, жестко, с задержками.
Миа задрожала всем телом. От напряженной позы у нее ослабели ноги. Колени вдавились в матрас. Она чувствовала, как оседает. Мышцы превратились в кисель, ожидая скорого оргазма.
Бабочки в животе запорхали, разлетелись, устремились по венам. Гейб был наркотиком. Его медленные, сладостные скольжения внутри ее пьянили.
Послышались тихие стоны, и Миа догадалась, что стонет она сама. Она была не в силах их подавить. Они неслись откуда-то из ее глубины, из той части, которая до сегодняшней ночи оставалась накрепко закрытой.
Потом Гейб отпустил ее связанные запястья и стал наматывать ее пряди себе на пальцы. Затем потянул Миа за волосы: сначала слегка, затем все сильнее и яростнее.