Вожделение
Шрифт:
— Ты прав. Я живу под чужими документами и чужим именем. До Алексея у меня были отношения с одним человеком… он оказался очень богатым и властным, не захотел меня отпускать. Мне пришлось сбежать. А теперь он послал за мной следом какого-то убийцу…
— А пожар? — уточнил я.
— Какой пожар? — она сбилась после моего вопроса, но тут же взяла себя в руки, — пожар был, да. Я подожгла его дом.
— И как зовут нашего героя-любовника?
Ситуация начала меня откровенно забавлять.
— Это так важно? — разозлилась вдруг она, —
— Иди-ка ты нахрен, Регина, — покачал я головой. Она посмотрела на меня ошарашенно, — в твою историю я не поверил ни на грамм. Сказки будешь рассказывать ментам, а меня за дурака держать не стоит.
О, я был зол. Не из-за того, что она обманула меня, нет. Меня бесило, что Регина подумала, будто я могу купиться на такое фуфло.
Говорить дальше с ней не имело смысла. Я пошел в свою комнату, ощущая на душе чёрное, темное, гнетущее чувство. Демоны внутри свистели, негодуя тем, как с нами обращается Регина.
— Постой, — крикнула она, выходя в центр комнаты. Я уже поднялся до середины лестницы, но не реагировал на ее окрик, — Максим! Да, ты прав, я соврала. Да погоди ты!
Я остановился, повернув к ней голову. Сейчас она выглядела живой. Даже румянец появился на лице. Руки сжаты в кулаки, будто собралась в бой.
— Меня зовут Ангелина.
Глава 29
Тогда
— Ангелина, улыбнись, ну чё ты!
Я закатываю глаза, но улыбаюсь, глядя в камеру.
— Айда быстрее, у меня щаз челюсть сведёт!
На Сережином лице улыбка как натянутая и говорит он не разжимая губ. Солнце светит, жарко, настроение чудесное. Меня обнимает за пояс чья-то рука, то ли Сереги, то Темыча, и щипает за бок в тот момент, когда Лёвка делает снимок.
— Прибью! — кричу, пытаясь поймать виновника за руку, но все разлетаются в разные стороны с громким криком.
— Ребят, пора костер разводить уже. Лерка, пиво будешь?
Лера качает отрицательно головой, стесняется ещё. В нашей группе она новенькая, переехала из другого города. Не знаю, как она затесалась в нашу крепкую компанию: мы общались с первого курса, впятером, и я всегда была одна среди парней. Меня эта позиция всегда устраивала, но Лера все так же тихо и молча оказалась среди нас.
С ней сложно было найти общий язык, или только мне так? Я была шумной, душой компании, своим пацаном. Лера преимущественно молчала, сидела с кальяном, улыбалась, когда нужно и преданно заглядывала в глаза пацанам.
Я знала, что как минимум двое из них с ней переспали, не знала только, кто именно. Скорее всего Сергей: он слыл настоящим ловеласом, и романов на его счету за время нашего знакомства было не счесть. Высокий загорелый блондин, капитан университетской команды по волейболу — на таких и западали серые мыши наподобие Лерки.
А кто был вторым, я гадала. Тёмыч, Рома или Лёвка? Ребята не признавались, отшучиваясь. Дружба дружбой, а девичью честь оно берегли на свой лад.
Пока мальчишки разводили костер, я ногой проверила воду в озере. Она была прохладной, под прозрачной водой илистое дно, берег, поросший осокой. Я скинула футболку, шорты, разбежалась и нырнула в воду.
В этот кемпинг мы приезжали часто, который год, устраивались в палатке на несколько дней. В этот раз решили зависнуть на целую неделю, пока наше короткое лето расщедрилось на жару.
Я выныриваю и вдруг ощущаю, как кто-то хватает меня за щиколотку под водой. От испуга дергаюсь и ухожу с головой обратно, делая вдох. В лёгкие тут же попадает вода, все внутри жжет, но те же чужие руки заботливо хватают под мышки и вытаскивают над поверхностью.
— Дебил! — кричу, отплевываясь. Как только ноги касаются песка, возвращается уверенность, я уже могу спокойно стоять. С мокрых косичек щедро льется вода, я отбрасываю их назад, а Тёмыч поднимает руки в извиняющемся жесте:
— Извини-извини, не хотел пугать. Дурак, каюсь!
Я фыркаю, всерьез обижаться на своих друзей не получается. Вместе мы плывём обратно к берегу. Лера тянет кальян, но в воду не идёт, а я и не зову с собой.
Мы не подружки, хотя ночевать придется в одной палатке, как девочкам.
Так себе перспектива.
До вечера мы едим шашлык, играем в волейбол, и Серёже в этом нет равных. Я пропускаю почти все его передачи, а Ромка кричит на меня, что таких рукожопов ещё поискать, но я не беру слова близко к сердцу.
Когда солнце скрывается за горизонтом, а комары начинают беспощадно жрать, я достаю толстовку, мажусь с ног до головы пахучим кремом и иду к костру.
Лёвка уже достал гитару, перебирает по струнам, пытаясь подобрать мотив, а потом начинает петь. Делает это он, кстати говоря, не очень хорошо, но никогда не стесняется.
Неожиданно, к нему присоединяется Лера: я в первый раз слышу, чтобы она пела. А вот у нее, напротив, голос чистый и красивый, и я испытываю недовольство, глядя на нее. Лучше бы и дальше молчала, а не перетягивала внимание на себя.
Мы встречаемся с ней взглядами, но я не улыбаюсь.
— Как тебя брат отпустил? — спрашиваю, прутиком расшвыривая угольки в костре. Искры разлетаются и медленно гаснут красочной россыпью у моих ног.
У Леры строгий брат, судя по ее рассказам, и живут они здесь двоем.
— А он и не знает, что я тут. В командировку уехал, — беспечно пожимает плечами. У Леры короткая стрижка, и с этим каре она напоминает мне Портман в "Леоне", такая же нескладная, но притягивающая взгляд.
— Ясно-понятно, — киваю, не глядя. Лучше бы не брат был дома и мы эту неделю провели без нее, как в старые добрые времена. — Кто-нибудь хочет прогуляться?
Вызывается Лёвка, я хватаюсь за его протянутую ладонь, и мы идём к лесу. Повсюду палатки, сюда съезжается народ с соседнего города, и вокруг озера все подсвечено кострами.