Вожди и разведка. От Ленина до Путина
Шрифт:
После окончания Гражданской войны Региструпр был преобразован в Разведывательное управление Штаба РККА, а в сентябре 1926 года превратился в IV Управление.
Работа военной разведки проходила при постоянном соперничестве с ВЧК-01 II У. Дело в том, что Дзержинский, за спиной которого стоял Сталин, стремился подмять под себя военную разведку, которая в конечном счете подчинялась Троцкому. В ноябре 1920 года Сталин и Дзержинский добились принятия постановления Совета Труда и Обороны за подписью Ленина, согласно которому Региструпр помимо РВСР подчинялся и ВЧК на правах ее отдела. Начальник Региструпра входил в Коллегию ВЧК с правом решающего голоса. Назначение начальника Региструпра должно было производиться по согласованию с РВСР
Однако проведение в жизнь этого постановления встретило сильное сопротивление со стороны военных Оно и явилось одной из причин того, что 20 декабря 1920 года был создан собственный отдел агентурной внешней разведки ВЧК — Иностранный отдел (ИНО). При этом начальник Региструпра, а потом и Разведывательного управления оставался членом Коллегии ВЧК и по-прежнему назначался по согласованию с ВЧК, что в дальнейшем привело к объединению зарубежных агентурных сетей, назначению единых резидентов и их двойному подчинению.
К концу 1920 года объединенные резидентуры уже были созданы в Германии, Франции, Италии, Австрии, Сербин, Болгарин, Чехословакии.
Началась неразбериха в руководстве, использовании агентуры, распоряжении финансовыми средствами, путница с отчетностью. Поступающие из центра директивы противоречили друг другу, объединенные резиденты переписывались с обоими Центрами и выбирали из поступающих указаний те, которые им было легче или выгоднее выполнять.
Теперь уже начальник Разведуправления пытался объединить всю разведку под своим началом, по уперлись чекисты. Споры и пререкания тянулись до 1923 года, когда вообще было признано нецелесообразным объединение РУ и ИНО.
К началу 1925 года разделение практически завершилось. В ходе этих пертурбаций руководящие и рядовые оперативные работники постоянно меняли подчиненность, переходя из Внешней разведки в Военную и наоборот. (Отсюда, кстати, идет и путаница в некоторых исторических работах о принадлежности кого-либо из разведчиков к той или иной службе.)
Неприятности часто возникали и в ходе сотрудничества разведывательных служб, Зарубежном бюро РКП(б) и Коминтерна.
Речь шла прежде всего о финансах, об использовании зарубежных коммунистов разведкой и т. д.
14 августа 1923 года состоялось совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна, инициатором которого стал полпред (и одновременно представитель Коминтерна) в Чехословакии Антонов-Овсеенко. Он написал письмо руководству НКИДа, в котором жаловался на частые провалы у военных разведчиков (три провала в течение короткого времени) и указывал, что Разведупр, ИНО и Коминтерн не согласовывают своей деятельности, интригуют друг против друга и т. д.
От Коминтерна на совещании присутствовал И. Пятницкий, от Разведупра — Ян Берзин, от ИНО — заместитель Трилиссера Алексей Логинов. Совещание приняло решение: вынести работу разведок из посольств, сократить работу спецслужб через местные компартии и прибегать к ней только с согласия местных ЦК или руководства Коминтерна. Было решено, что в случае, если члены компартии переходят на работу в разведку, то они обязаны предварительно выйти из рядов своей компартии, а также решение, что список таких людей будет составляться в единственном экземпляре и храниться у Пятницкого. Однако совещание решило не прекращать полностью сотрудничества компартий с разведкой, поскольку «товарищ Берзин указывал, что невозможно обойтись без квартир и адресов местных товарищей».
Это совещание можно условно считать датой рождения сталинской разведывательной триады: ИНО ОПТУ, Разведупр Штаба Красной Армии и Служба связи Исполкома Коминтерна. Чуть позднее, когда Наркомат Иностранных дел подпадет под полный контроль Сталина, триада превратится в квадригу, колесницу о четырех конях, боевую тачанку, которой он будет править многие годы.
С начала 1920-х годов в зарубежной прессе стали появляться «документальные материалы» о «зловещих планах» ОГПУ и Коминтерна, направленных якобы на потрясение экономических и политических устоев западного мира. Внешне подлинность документов не вызывала сомнений — их стиль, лексика, реквизиты, подписи должностных лиц — все было как настоящее. Публикации спровоцировали бурю негодования западной общественности и привели в отдельных случаях к тяжким, трагическим последствиям: казням болгарских коммунистов, будто бы готовивших по заданию Коминтерна взрыв собора в Софии, налетам немецкой полиции на советское торгпредство в Берлине и английской — на представительство российского кооперативного общества «Аркос» и последующему разрыву дипломатических отношений между СССР и Англией. Престижу и интересам страны, только-только начавшей выходить из международной изоляции, был нанесен значительный ущерб.
В частности, спецслужбы изготовили и распространили фальшивку: так называемое письмо Г. Зиновьева, якобы направленное из Москвы в адрес компартии Великобритании в 1924 году. Письмо выглядело как инструкция по организации первомайской демонстрации в Лондоне с целью «помочь успешной работе» советской делегации, что стало бы «большим шагом на пути развертывания революционного движения в Великобритании».
Некоторое время спустя Форин Офис получил из МВД второе «письмо Коминтерна», датированное мартом 1924 года. Английских товарищей информировали, что член советской делегации Томский уполномочен вести дела с британскими коммунистами. Содержалось также предложение использовать факт визита советских представителей в Англию для «революционизирования британского рабочего класса».
Премьер-министр Макдональд под влиянием английских деловых кругов был заинтересован в огромном русском рынке.
Хотя «Сикрет Интеллидженс Сервис» уверяла, что письмо подлинное, Макдональд сомневался в этом. Но уверения разведки были поддержаны контрразведкой, которая заявила, что располагает агентурными данными о том, что письмо уже обсуждалось в ЦК компартии Великобритании. Кроме того, поступили сведения, что газета «Дейли Мейл» готова опубликовать письмо.
По распоряжению Макдональда (хотя и без согласования с ним текста) Советскому Союзу была направлена нота протеста, составленная в очень жестком стиле. Но это не помогло Макдональду.
29 октября 1924 года состоялись парламентские выборы, которые лейбористы проиграли. Новое правительство сформировали консерваторы, которые 21 ноября денонсировали договор с СССР. То, что «письмо Зиновьева» было фальшивкой, было подтверждено неоднократно. Последний гвоздь в гроб авторов фальшивки был забит в 1968 году, когда в британском архиве был найден рукописный текст, ее черновик, написанный рукой Сиднея Рейли.
Все неприятные события, происходившие за рубежом, не мешали ОМСу и другим подразделениям ИККИ усиливать разведывательную работу. Одновременно усиливалась конспиративность их работы, которую контролировал созданный в конце 1929 года Секретно-инструкторский подотдел. Все его указания по поводу конспиративности являлись обязательными для всех отделов и организаций Коминтерна.
В 1929 году открылись новые пункты ОМСа по связи с компартиями: в Тегеране, его направленность — Иран, Индия, Ирак, в Гонконге и Сингапуре — Таиланд и Бирма. Крупнейший в Азии пункт связи открылся в Шанхае с целью налаживания связи с революционными организациями Китая, Кореи, Японии и других стран. Он занимался получением и отправкой почты, зашифровкой и расшифровкой шифртелеграмм, распространением коммунистической литературы, финансовыми операциями, подбором явочных квартир, переброской работников в Особый район Китая, обслуживанием представителей Профинтерна, КИМа, МОПРа Антиимпериалистической лиги и других дочерних организаций Коминтерна. Пункт связи в Шанхае, как и некоторые другие пункты, функционировал через подставные экспортно-импортные фирмы.