Вожди в законе
Шрифт:
Три года спустя Николаевский писал о том же Ричарду (Г. И.) Враге, работавшему в 1934-35 годах в польской разведке:
"О Радеке нужно говорить особо. Теодор Либкнехт мне рассказывал, что Карл Либкнехт в их последнюю встречу (накануне ареста Карла), говорил ему, что он узнал о Радеке, который тогда только что приехал нелегально из Москвы, чудовищные вещи'', о которых обещал рассказать во время следующей встречи. Этой встречи не было, и Теодор считал, что Радек предал Карла. Вообще Теодор собирал материал о секретах немецкого штаба, у меня должны быть его письма (если не погибли…) […] Знаете ли Вы что-либо о роли Карла Моора? Теодор Либкнехт считал его главным агентом немецкой армии в рядах социалистов"(25).
16 ноября 1961 года темы Моора и Радека Николаевский коснулся в переписке с Павловским:
"Карл Моор был старым немецким агентом (кажется, по линии военной), о которой мне много рассказывал Теодор Либкнехт (брат Карла). В протоколах ЦК большевиков имеется пункт о том, что ЦК отказался принять от него деньги, считая их происхождение сомнительным. Моор выдавал себя за богатого человека и давал деньги (по мелочам) нуждавшимся эмигрантам, но вел себя плохо во всех отношениях, и к нему относились с огромным недоверием. В 1921-22 действительно был в Москве, просил возместить ему те деньги, которые он раньше давал лично разным большевикам, и, кажется, что-то получил. Но отношение к нему было самое скверное (было что-то вроде расследования над ним за развращение комсомолок). В Берлине было у него острое столкновение с левыми коммунистами, которые чуть ли не в печати объявляли его агентом рейхсвера. Вы должны знать, что старые связи большевиков с немецкой военной секретной службой перешли по наследству к райхсверу. Теодор Либкнехт (мы с ним были дружны), считал, что Радек ответственен за гибель Карла Либкнехта (Теодор мне рассказывал о своем последнем разговоре с Карлом Либкнехтом, который сказал, что он убедился в сношениях Радека с райхсвером, но подробностей не мог передать, так как беседа велась на ходу, на улице). Связи райхсвера с большевиками вообще и связи периода 1928-33 г.г. в особенности, это в основе старые связи первой войны. 1909-10 г.г. я ставлю как начало, ибо в это время начались связи польских социал-демократов из оппозиции (Ганецкий, Уншлихт и др.) с, пилсудчиками'', которые строили, польские легионы''. К 1910-11 годам относится разрыв Ленина с официальным правлением (Тышко, Роза Люксембург), которые были против заигрывания со штабами (еще в 1904 г. Р. Люксембург предупредила совет партии РСДРП о японских деньгах у финнов, которые созывали так называемую парижскую конференцию революционных и оппозиционных партий (и именно поэтому РСДРП не была тогда в Париже) и дружба с оппозицией Ганецкого и др. Ганецкий это главный махер и переезда Ленина в Краков и всего последующего(26).
В письме итальянской социалистке Анжелике Балабановой от 20 апреля 1962 г. Николаевский расшифровывал, что именно знал о Радеке Карл Либкнехт:
"Особенно часто я вспоминаю теперь мои старые разговоры с Теодором Либкнехтом, который доказывал мне, что Радек предал Карла. Накануне ареста Карла Либкнехта он встретил Теодора на улице и на ходу сказал, что получил сведения о связях Радека с военными кругами и считает его предателем. Они условились встретиться назавтра, когда Карл должен был рассказать подробности, — но ночью Карл Либкнехт был арестован и убит. Теодор все последующие годы собирал материалы и говорил мне, что убежден в правильности подозрений брата […]. В этих рассказах Теодора фигурировал и Моор, как человек, который чуть ли не с конца 1880-х гг. был агентом немецкой военной разведки в Швейцарии. Моор оказывал влияние на Радека, но последний имел и другие связи прямо с Николаи(27) и др. руководителями немецкой военной разведки"(28).
С 1962 года Николаевский пишет о Радеке и Мооре достаточно часто:
"О том, что Карл Моор был платным агентом немецкой военной разведки в течение многих лет, мне кажется, теперь не может быть никакого сомнения. Впервые я об этом узнал еще лет сорок тому назад от Теодора Либкнехта. Мне кажется, последний об этом сообщал и в печати, в своем еженедельнике, который он тогда издавал в Берлине (кажется, под названием, Фолксвилле''), где он вел кампанию с требованием расследования дела об убийстве своего брата, Карла. У меня должны иметься и письма Теодора по этому вопросу, но я теперь никак не могу их найти. Во всяком случае, Байер'' это действительно Карл Моор. Но здесь Вы подходите к самому острому вопросу истории того периода, а именно к вопросу о подкупе немцами большевиков"(29).
Несколько писем было написано Николаевским М. Н. Павловскому, исследователю темных страниц большевистской истории, занимавшемуся в тот период германо-большевистскими связями времен первой мировой войны:
"Рассказы Теодора Либкнехта имеют ввиду связь не с м[инистерст]вом ин[остранных] дел, а с военной разведкой, архивы которой не попали к англо-американским органам. И, конечно, Радек не принимал непосредственного участия в убийстве [Карла Либкнехта]. Речь здесь шла о другом, о том, что Радек выдал им [германской разведке] адрес Либкнехта и что за эту помощь самого Радека они спасли от ареста. […] Должен сказать, я не уверен, что в рассказах Теодора Либкнехта все неправильно. Он был безусловно честный человек, знал очень много, относительно Карла Моора он был полностью прав, в деле об убийстве брата он вскрыл очень многое, имел каких-то хороших информаторов. Что Радек был связан с очень большими немецкими разведчиками, для меня несомненно. (Сталин его не расстрелял в 1937 г., несомненно, потому что рассчитывал использовать его старые связи), а потому в этом вопросе мы еще можем натолкнуться на много неожиданностей"(30).
"В связи с находкой новых документов в немецких архивах приходится очень многое пересматривать наново. В частности, много приходится думать и о самом Ленине, который не мог не знать, откуда идут деньги, которые ему сотнями тысяч и даже миллионами слал Ганецкий, и еще больше о Радеке. Особенно часто я вспоминаю теперь мои старые разговоры с Теодором Либкнехтом, который доказывал мне, что Радек предал Карла [Либкнехта]. Накануне ареста Карла Либкнехта он [Карл Либкнехт] встретил Теодора на улице и на ходу сказал, что он получил сведения о связях Радека с военными кругами и считает его предателем. Они условились встретиться назавтра, когда Карл должен был рассказать подробности, но ночью Карл Либкнехт был арестован и убит. Теодор все последующие годы собирал материалы и говорил мне, что убежден в правильности подозрений брата. Каюсь, я тогда недостаточно серьезно относился к этим рассказал Теодора и не записывал их; но у меня должно иметься несколько его последних писем из Швейцарии. В этих рассказах Теодора фигурировал и Моор, как человек, который чуть ли не с конца 1880-х г.г. был агентом немецкой военной разведки, той ее части, которая ориентировалась на союз с большевиками для похода против Франции (была другая часть, которая ориентировалась на Францию для борьбы с большевиками, во главе ее были ген. Гофман, позднее — Людендорф)"(31).
Итак, современникам тех событий — Теодору Либкнехту, Б. Вольфу и Б. Николаевскому заинтересованность советского правительства в устранении Люксембург и Либкнехта была очевидна, причем эта заинтересованность не исчерпывалась задачей дня (1918–1919 годами). Приведем две пространные цитаты. Вольф пишет:
"В то время как Карл Либкнехт и Роза Люксембург были убиты, [Вильгельм] Пик [арестованный вместе с ними] был пощажен для того, чтобы стать верной марионеткой контролируемой Москвою Восточной Германией. Лео Иогихес в течение нескольких дней разоблачал убийство, пока не был арестован сам и посажен в тюрьму Моабит, где сидел Радек. 10 марта Иогихес был также убит. Но Радек остался сидеть в камере и именно там начал переговоры, которые позднее привели к союзу между Красной армией и Рейхсвером и сталинско-гитлеровскому пакту. В этом смысле судьба Радека и Пика, с одной стороны, и Люксембург, с другой, является символом отношения Розы Люксембург и Ленина к вопросам о социалистических принципах и власти"(32).
Иными словами, Вольф усматривал в устранении Либкнехта, Люксембург и Иогихеса (с оставлением в живых Пика) не случайность, а вполне намеренный акт, организованный германским и советским правительством через немецкую военную разведку, с одной стороны, и Радека, с другой. Эта достаточно фантастическая теория неожиданно нашла подтверждение в воспоминаниях самого Вильгельма Пика о последних днях и часах жизни Люксембург. Пик рассказывает, что Либкнехт и Люксембург первоначально использовали квартиру в районе Новоксльна. Но там их работа бросалась в глаза, и уже через два дня квартиру пришлось менять. Переезд состоялся вечером 14 января и был крайне рискован уже потому, что солдаты останавливали в поисках оружия любой транспорт (именно по этой причине Люксембург и Либкнехта нельзя было вывезти из Берлина). Однако, пишет Пик, "из-за одного еще не раскрытого предательства Белая гвардия уже на следующий день заняла новое место пребывания Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Когда я вечером 15 января около 9 часов хотел обоим товарищам занести на квартиру и передать им необходимые удостоверения личности на случай проверки их дома, квартира была уже занята военными, а Карл Либкнехт арестован и увезен. Роза Люксембург находилась еще в квартире и охранялась большим количеством солдат. У выхода их квартиры я был задержан солдатами. […] Через некоторое время меня и Розу Люксембург доставили в Эден-отель"(33).
Арестованный Пик представился другим именем. Его доставили сначала в депо гвардейского кавалерийского дивизиона защиты, на следующий день — в депо возле зоологического сада, и наконец — в управление полиции, откуда в пятницу, 17 января, Пик загадочным образом бежал в нейтральную Швейцарию.
Но не будем обвинять Пика в малодушии, а то и предательстве, не имея на то оснований. Похоже, что ему дали бежать. И, если верить Вольфу, далеко не случайно. Нам важно установить, что и по мнению Пика Либкнехт и Люксембург были арестованы и убиты в результате "не раскрытого предательства". Может быть это и был намск на Радека?
И еще по крайней мере один раз прозвучало, причем в суде, обвинение в том, что в смерти Либкнехта и Люксембург виноваты коммунисты. Утверждения эти исходили от офицеров, непосредственно причастных к убийству, и, по понятным причинам, серьезно никем не воспринимались.
Видимо в самом начале второй мировой войны Николаевский составил для себя план так и не написанной им книги "Судьбы Коминтерна". Эта страничка текста стоит многих докторских диссертаций:
"Мысль о необходимости разрыва с социалистическим интернационалом у Ленина с 1914 г. (его тезисы о войне). Особая позиция внутри Циммервальдского объединения. Первый конгресс (март 1919 г.) — почти исключительно из эмигрантов, живших в Москве. Борьба между сторонниками Розы Люксембург и Лениным (Роза Люксембург против создания Коминтерна из-за боязни подчинения его Ленину). Концепция мировой революции у Ленина и Троцкого. Вопрос о колониальных движениях: полемика Ленина против Розы Люксембург. Стремление Ленина толкнуть немцев на создание, фронта на Рейне''. Миссия Радека. […] Большая политика: борьба за революцию в Европе, сплетающаяся с попытками соглашения с немецкими милитаристами для разгрома Польши в 1920 г.;,туркестанская тактика'' Белы Куна; поддержка крайних националистов в борьбе против французской оккупации Рейна; план большого восстания 1923 г. в Германии (Саксония, Гамбург) и его курушение (октябрь 1923 г.) Остальные страны Европы и др. имеют только подсобное значение. […] 21 условие приема в Коминтерн, чтобы закрыть доступ, оппортунистам''. Западно-европейское бюро. […] Период борьбы фракций (1924–1929 г.г.). Острая борьба фракций, особенно в Германии, как реакция на путчизм. Стремление правых в Советском Союзе освободиться от бремени тактики, мировой революции'' (Рыков). […] Сталинская стратегия подготовительного периода (стремление уничтожить средние группы и оставить противостоящими друг другу фашизм и большевизм. […] Спор Сталина с Кларой Цеткин. Основная идея тактики Сталина: основной движущей силой мировой революции является СССР […]. Все остальные играют лишь служебную роль. […] 1929–1939. […] Все силы на взрыв, Веймарской республики''. Прямая поддержка нацистстких забастовок и пр. Провоцирование вооруженных столкновений. Официальная теория:,Гитлер играет роль ледокола революции, расчищая дорогу для коммунистов''. Соглашение с немецкими милитаристами для второй войны […] [стремление] к прямому союзу с Гитлером. Тактика, единого фронта'' в 1934-39 г. для Сталина прикрытие политики подготовки соглашения с Гитлером"(34).