Возле Тьмы. Чужой
Шрифт:
– Собаки теперь вообще незаменимы, трупоедов чувствуют издалека, безошибочно.
– Они сами трупоеды, – возразил я. – По крайней мере, других я пока не видел. Везде трупы и собаки. Скажем так: я бы уже щенка подобрать не смог, все равно думал бы о том, чем его выкармливали. Не говоря уже про взрослую собаку.
– Не знаю, не знаю, – хмыкнул он. – Собаки часто прибиваются к людям.
– Как скажешь.
– Я спросить у тебя хотел кое-что. – Пикетт достал из кармана куртки пачку сигарет, вытолкнул одну в рот, прикурил. – Откуда ты знал, как надо укус
– Интересно, почему я знал, о чем ты спросишь? – усмехнулся я.
– Может, потому, что в этом есть что-то не совсем правильное? – Он откинулся назад, опираясь локтем на следующую ступеньку. – У нас никто не знает, а ты знаешь. Как так получилось?
– Есть какая-нибудь теория?
– Есть. Но она тебе не очень понравится, боюсь. Поэтому ты бы лучше сам рассказал.
– Я расскажу, – сказал я после некоторого размышления. – Но в обмен.
Это уже становится привычкой. Но в первый раз сработало.
– В обмен на что?
– Я хочу знать, что за проблемы у вас с чужими.
– А тебе зачем? – прищурился Пикетт.
– А тебе зачем знать, как я сумел помочь раненому парню? Недостаточно того, что я ему помог?
Пикетт не нашелся что ответить, поэтому предпочел просто проигнорировать вопрос. Поводил рукой над решеткой, что-то буркнул себе под нос, потом взял стейк с тарелки, посыпал его крупной солью и бросил на гриль. И следом за ним второй. Мясо зашипело, Пикетт подхватил лопатку и тут же его перевернул.
– Так что насчет обмена? – решил я не снижать давления.
– Я не знаю, что за проблема с чужими. – Он сел обратно на ступеньку крыльца. – Этот вопрос находится за переделами моей компетенции.
Ну почему они все такие одинаковые?
– То есть тебе нечего предложить на обмен? – уточнил я.
– Есть что предложить. – Он оперся локтями на колени и подался вперед. – Ты забыл, кем я здесь работаю? Я тебе предлагаю спокойную жизнь, без задержаний и лишнего интереса к твоей персоне со стороны руководства Анклавов. Почему, ты думаешь, я пригласил тебя сюда и жарю тебе стейк, вместо того чтобы послать за тобой патруль и побеседовать в здании Пи-Ди?
Ну вот, все козыри выбросил.
– Потому что ты не знаешь, как поступить. И понятия не имеешь, что узнаешь от меня. Может быть, тебе придется извиниться и отпустить меня, и тогда от этого вызова не будет вообще никакой пользы. Поэтому ты решил прощупать почву в такой вот обстановке. Верно? – спросил я и отмахнулся, когда Пикетт собирался что-то ответить: – Да ладно, я все понимаю, сам бы так сделал.
– Хочешь честно? – усмехнулся он. – Пожалуйста. Ты не чужой, или чужой какого-то особого рода, потому что ни один из тех чужих, что попадались нам… в смысле всем нам, Анклавам, не имел в местных базах данных отпечатков пальцев и выписанных на его имя документов. Не имел банковских счетов и кредитных карт, а у тебя и это все есть.
– Ну и?
– Есть только одна проблема: ты не выглядишь на свой возраст. Ты моложе. Здоровым образом жизни объяснить ты мне этого не сможешь.
Ну, последнего я ожидал, это да, это скрыть трудно. Рассчитывал только на то, что мой возраст по документам знает всего несколько человек. Пикетт – один из них. Но и доказать это, я думаю, тоже не получится. Можно только предполагать.
– Давай уже, выкладывай до конца свою теорию, – предложил я ему.
– А у меня нет теории никакой, если честно, – сказал он, отпив пива из банки. – Я придумал несколько версий, но ни одна из них не выглядела жизнеспособной даже для меня. Потом версии закончились, а загадка осталась.
– Я не понимаю – чего преступного в том, что я помог парню?
– Да ничего! – Он даже разозлился немного. – Помог – спасибо тебе. С парнем все нормально, кстати. Поэтому здесь и сидим, беседуем. Но я должен знать: я отвечаю за безопасность этого городишки с его тысячей жителей, понимаешь?
– Понимаю. Но мне надо знать, для чего вы ловите чужих, – продолжал я гнуть свою линию.
– Зачем тебе?
– Надо. Просто надо. Чтобы кое-что понять.
– Иди к Липперсу, может, он тебе скажет, – вздохнул Пикетт. – Он должен знать. А я не знаю ничего, это закрытая от меня информация.
Липперс, Липперс, все же я к тебе точно зайду. Прямо подталкивают к такому решению.
– Он вообще людей принимает?
– Не знаю, – засмеялся Пикетт. – К нему не ходит никто, потому что он здесь ничего не решает, он просто представитель, и вообще он тоскливый зануда. Зайди, узнай.
– Хорошо, зайду, – уверил я его. – На неделе и зайду.
– Вот и зайди. А теперь ответь на мои вопросы, пожалуйста.
Ага, щас я так взял и ответил. Чтобы Липперса потом расспрашивать уже из карантина, или куда здесь чужих увозят. Но версия во время разговора у меня в голове сложилась. Как покойный Милославский имел версию под каждый случай, так и я, похоже, тоже буду.
– Чужие проваливаются откуда-то – сюда, так? – задал я вопрос.
– Да, все верно.
– А я провалился отсюда – куда-то. А потом сумел найти дорогу назад.
– Еще раз с этого места, что-то я не понял, – явно озадачился Пикетт.
– Повторяю для слабослышащих: люди проваливались не только сюда, но и отсюда. Тебе приходилось расследовать исчезновения людей?
– Нет, этим другой отдел занимался. Но люди пропадают время от времени, верно.
– Вот я и пропал. А потом вернулся.
Ну, насколько-то версия сработала. Пикетт выглядит сильно озадаченным. Минуты три он вообще ничего не говорил, просто молча пил пиво и думал. Допив, смял банку, бросил ее в пластиковый мусорный бак, приподняв крышку, затем спросил меня:
– Тебе еще одну принести?
– Ага.
– Смотри за мясом.
Точно озадачился.
Пикетт ушел в дом, я услышал через открытую дверь, как открылся, а потом закрылся холодильник. Затем он вновь появился на крыльце.
– Лови.
Холодная увесистая банка хлопнулась мне в ладони. Я быстро допил начатую и открыл эту.