Возлюбленная бессмертного. Метка убийцы Богов

Чикина Елена

– Что ж, скажи мне, смертная, на что ты готова пойти ради Кая!

Я не медлила с ответом ни секунды:

– На все! Вы и сами отлично это знаете. Что я должна сделать?

* * *

– Он не согласится.

– Так заставь его согласиться! Уговори его, пригрози чем-нибудь. Это единственный выход. Неужели ты оставишь его гнить в тюрьме, позволишь им казнить его, и это после всего, что он для тебя сделал?

– Конечно, нет! Но Кай… просто на это не пойдет.

– Пойдет, если ты будешь убедительна.

Мы с Латэей

приближались к тюремной башне — выглядела она немногим менее нарядно, чем любая другая. Только не имела окон, и выход здесь был только один.

Мы уже обсудили план вдоль и поперек, хоть он и был до нелепости прост. И все же Латэя не упускала случая повторить мне его еще разок-другой, на всякий случай — видно, она не самого высокого мнения об умственных способностях людей.

– Башня защищена от магического воздействия изнутри и снаружи. И колдовать в ее пределах тоже нельзя — стены тюрьмы не пропускают внутрь человеческую энергию. Впрочем, Кай уже все равно лишился большей части магической силы, так что на его помощь и так рассчитывать не приходится.

– Я все это помню, можете мне не повторять! Сейчас нам лучше сосредоточиться на том, как убедить Кая согласиться на это.

– Скажи ему, что твоя жизнь и так немногого стоит, а без него будет и вовсе лишена смысла. Разве это не так?
– фыркнула Латэя.

Я раздраженно выпустила воздух из легких. Мамашу Кая выносить нелегко. Нелегко согласиться подчиняться во всем женщине, Богине, которая нисколько не уважает тебя, ни в грош не ставит твою жизнь. Но ничего другого мне просто не остается.

Войдя в башню, мы оказались в длинном коридоре, облицованным светлым камнем, испещренным эоланийскими символами. В дальнем его конце можно было увидеть начало винтовой лестницы. В передней части скучал, сидя на диване, одинокий стражник.

Тюрьму Боги охраняют не так тщательно, как могли бы — на это Латэя и рассчитывала при составлении своих планов. Два вооруженных элийца стерегут заключенных, приносят им воду и еду, пропускают посетителей. И, что самое главное, не стремятся выполнять все свои обязанности как должно — дежурство в тюрьме тоже своего рода наказание. А еще в пределах башни они лишены магии, точь-в-точь как заключенные. Все это дает нам хоть и небольшой, но шанс.

– Вы к кому?
– стражник неохотно поднялся на ноги.

Латея назвала имя Кайэля, и нас провели по коридору до винтовой лестницы. Я чувствовала, как в моей крови закипает сумасшедшее волнение — ведь согласно правилам, нас необходимо было обыскать. Но это простая формальность. К тому же, мы обе, и я, и Латэя, надели максимально облегающие платья из тонкой ткани — зачем нас обыскивать, если наши тела и так на виду.

Стражник повернул ключ в замке тяжелой двери, окованной железом.

– У вас сорок минут.

Кай стоял в дальнем конце небольшой, просто обставленной комнаты без окон. Едва я увидела его, внутри меня что-то надломилось, и из моих глаз хлынули слезы. Все чудовищное напряжение последних дней, последних часов, дало о себе знать, и в одно мгновение я совершенно потеряла над собой контроль.

Кай протянул руки навстречу мне, я бросилась в его объятия, и он прижал меня к груди. Я никак не могла перестать плакать, и одновременно мне становилось легче, я словно очищалась от какого-то страшного яда, пропитавшего все мое тело за время разлуки. Мне, наконец, удалось почувствовать себя самой собой — и даже больше.

Я подняла голову, и Кай поцеловал меня, и в этом поцелуе была вся любовь, вся боль, все отчаяние последних дней, проведенных порознь. Ему не хватало меня так же, как мне его. Я прижалась к нему всем телом. Как же мне было плохо без него!..

Мы продолжали целоваться, забыв обо всем на свете, и, в конце концов, Латэе это надоело:

– Не хочу вас прерывать, но нам дали не так уж много времени!
– сказала она не очень любезным тоном.

Оторвавшись от моих губ, Кай еще раз легко поцеловал меня и подвел к кровати. Мы вместе сели, продолжая сжимать друг друга в объятиях — мне казалось, я физически не смогу разжать их, не смогу отпустить Кая. Мне все еще безумно не хватало его, а этот недолгий поцелуй только разжег мою отчаянную потребность в нем еще сильнее.

– Итак, -начала Латэя нелегкий разговор, придвигая стул к кровати и садясь напротив нас, -Кай, мы пришли вытащить тебя отсюда. Ты сам знаешь, что тебя ждет после суда. Мы не можем этого допустить!

– Вытащить? Каким же образом?
– удивился парень.

– Элия, посвяти его в наш план!

Я сделала глубокий вдох, мое сердце снова забилось быстрее от волнения. Мне придется быть убедительной!

– Кай… нам нужно поменяться местами. Я останусь в тюрьме, а вы с Латэей сбежите, она поможет тебе скрыться. С помощью этого амулета мы обменяемся внешностью, -я вытащила из выреза платья небольшой розовый кристалл на серебряной цепочке.

Элиец несколько секунд молча смотрел на меня, удивленно приоткрыв рот.

– Ни за что на свете! Исключено!
– наконец, сказал он, отойдя от первого изумления.

– Кай, подумай сам!
– попробовала вразумить его Латэя.
– Элия человек, они ничего ей не сделают. Может, подержат в тюрьме год-другой, а потом выпустят. Мы же с тобой тем временем…

– Ты сама-то в это веришь?
– перебил мать Кайэль.
– Кто она, что она для них? Да они даже думать не станут и просто уничтожат ее! Как ты могла допустить хоть на секунду, что я на это соглашусь? Невысокого же ты мнения обо мне!

Латэя выразительно на меня посмотрела — пришла моя очередь уговаривать Кая.

– А что будет, если ты останешься в тюрьме? Думаешь, я смогу жить, если по моей вине тебя… -мне не удалось закончить предложение, в моем горле встал ком, и я с трудом сдержала новый поток слез.

– Элия, в этом нет ни капли твоей вины! Во всем виноват я один. Это я оставил тебя одну на вечеринке, я недооценил кровожадность Касдэи. По моей вине она чуть не убила тебя! Я виноват, мне и расплачиваться.

– Нет!
– я все-таки начала плакать.