Возлюбленная леопарда
Шрифт:
Страсть душила его. Как объяснить Астре нежелание скоропалительного брака, не взвалив на ее хрупкие плечи тяжесть своего унизительного прошлого? Это невозможно. Она все равно не поймет, если он не расскажет о матери, о детстве, о насмешках… Он закрыл глаза. Нет. Пусть живет в своем мире прекрасных иллюзий.
– Я не хочу с тобой спорить, Астра, – ответил он устало, открыв глаза и выпуская Астру из объятий. – Наш разговор не имеет смысла. Я не изменю своего решения. – Он грустно улыбнулся ей на прощание и повернулся, чтобы идти.
– Подожди!
Он замер от удивления. Во взгляде
– Извини, Астра, – повторил он и собрался уходить.
– Пожалуйста, Ричард, не оставляй меня! Он застонал, обернулся, и она потонула в желанной теплоте его объятий. Ричард целовал жаждущие лобзаний губы и, нетерпеливо развязав шнурки платья, тер ладонями жаркие, вздувшиеся соски, выдававшие силу ее вожделения, а затем прижал ноющую затвердевшую плоть к ее животу.
Слепой, испепеляющий голод сжигал его. Он подвел ее к стене. Астра застонала от страсти и ужаса. Он отодвинулся и посмотрел на розовые, припухшие губы, прекрасные груди, как бы изваянные из алебастра. Огонь желания поглотил его, он искал ее, как стрела ищет цель.
– Подожди, – вскричала Астра.
Он встретился с ее огромными, дикими глазами. В их загадочной глубине мерцали отблески пламени свечей, которые танцевали, образуя неожиданный рисунок. В следующий момент за его спиной послышались шаги. В испуге он отпустил Астру и шагнул назад.
– Сэр Рэйвз, я бы хотел сказать вам пару слов…
Это был голос его лендлорда, а точнее – короля Англии. Ричард обернулся и упал на колени.
– Мне известна ваша репутация покорителя женщин, Рэйвз, но я не очень-то ей верил. Я думал, что все это – оскорбительное преувеличение, усиленное завистью ваших товарищей. Но, похоже, они правы. Вы – распутник, негодяй и подлец.
– Да, ваше величество, – пробормотал Ричард бесцветным голосом.
– Я не потерплю этого, Рэйвз, – отрывисто сказал король, с трудом сдерживая гнев. – Ни от кого, даже от самого замечательного и храброго из моих рыцарей. Вы исправитесь и оставите в покое невинных девушек.
– Да, ваше величество.
– Теперь, Рэйвз, вы будете утешаться в супружеской постели. Приказываю вам взять леди Астру в жены. И уж коль скоро вы отведали ее прелестей, не вижу причины откладывать свадьбу. Вы оба явитесь завтра в Расписной зал, к трем часам пополудни, чтобы обменяться обетами.
Ричард закрыл глаза. Он слышал, как удалился король и с ним перешептывающиеся придворные. Позади раздался еще какой-то звук. Астра все еще стояла у стены.
Он тяжело поднялся с колен. Мысли разбегались в разные стороны. И вдруг происходящее обрисовалось с убийственной ясностью. Астра заманила его в церковь, сначала умоляла жениться, а потом – чтобы наверняка добиться своего – разыграла маленькую сценку на потеху королю.
Он стряхнул оцепенение и в безумном гневе повернулся к Астре, не смея на нее взглянуть.
– Убирайся отсюда, и будь ты проклята! – пробормотал он.
Шурша юбками, она выбежала из церкви. Когда вдали замер последний звук ее шагов, Ричард перевел дыхание и посмотрел на то место, где еще недавно стояла Астра с глазами, полными страсти, ужаса и… и вины! Да, ее мучило именно это чувство.
Он стиснул руки. В то, что случилось, невозможно было поверить. Прелестный ангел изощренным образом обманул его. И как! Просила о встрече наедине, возбудила своим неотразимым телом, а когда он попытался уйти, позвала обратно и поставила в такое положение, что его вина не вызывала сомнений.
Он оглядел беспорядок в своей одежде, мысленно нарисовал Астру в расшнурованном платье. Ничего удивительного, что король так рассвирепел. Ричард был на волоске от того, чтобы нарушить девственность, здесь, в священных стенах церкви. Король и не догадывался, что Астра все подстроила. Она была грешна, как Ева.
Губы Ричарда кривились теперь в усмешке при мысли об Астре. Ангел, который сегодня обернулся настоящим демоном, чудовищем с глазами как звезды и завораживающим лицом. Она похитила его душу и продала сатане; выставила его дураком, простофилей, безмозглой пешкой. И с этим ничего уже нельзя поделать. У него есть единственный выход – бежать из страны, чтобы не жениться на женщине, которая проделала с ним такое!
Для начала он поиграл в уме с идеей уехать в Париж и сделаться наемником у французского короля, но потом с отвращением отверг эту мысль. Если он отправится во Францию, его объявят предателем и поставят вне закона. Кроме того, это Людовик должен просить Ричарда об одолжении служить, а не наоборот. Нет, Черный Леопард не опустится до унижения.
Лучше жениться на Астре, чтобы успокоить Генриха. И потом, он же и сам этого хотел всего несколько минут назад. Он получит возможность удовлетворить наконец свои желания. Его предательское тело продолжало вожделеть Астру, хотя в сердце была пустота.
Пожалуй, нет, что-то он все-таки чувствовал: это была испепеляющая ненависть. Любовь и нежность умерли, осталось холодное отвращение. Да, теперь лучше всего на ней жениться и заставить Астру расплатиться за то, что она сделала. Он использует ее страсть так, что она сгорит со стыда.
Ричард направился к выходу. Мрачная улыбка застыла на его губах, а лицо покрыла непроницаемая жестокая маска.
Астра неслась к дворцу. Кровь стучала у нее в висках, а дыхание прерывалось частыми всхлипами. Она бежала, но знала, что стремиться теперь некуда. Ужас от пережитого преследовал ее.
Она добежала до спальни и обессиленно привалилась к двери. Перед глазами мелькали подробности унизительной сцены: Генрих, взирающий на ее обнаженные груди, с лицом, побелевшим от гнева; коленопреклоненный Ричард перед королем, который распекает его; опять Ричард, со стиснутыми в ненависти руками прогоняющий ее прочь.
Она опозорена. Ричард наверняка вообразил, что она подстроила хитроумную ловушку. Неужели он действительно мог о ней так думать? Разве… но разве она не была близка к подобному поступку? Она же всерьез обсуждала с Маргаритой, как принудить Ричарда к браку. Кто теперь поручится, что все случившееся не входило в ее планы? Зачем она вернула Ричарда, когда он собрался уходить? Почему не противилась ему, когда он расшнуровал платье и чуть не овладел ею у церковной стены?