Возлюбленная леопарда
Шрифт:
Она закрыла глаза, вспоминая ощущения прошедшей ночи. Сначала – только боль, которая постепенно утихала. Он безостановочно двигался и толкался внутри, пока она не начала чувствовать что-то еще – пульсирующее жадное желание, которое заставляло ее стонать и извиваться. Она постигла смысл слов Ричарда, когда он говорил, что «объездит» ее. Зажав между бедер, он скакал на ней, как на галопирующей лошади.
Она открыла глаза и потерла ладони, чтобы прекратить дрожь, затем осторожно подошла к лежавшему на полу ночному платью и с тяжелым вздохом подняла его. Расправив и натянув его
Ричард пошевелился и пробормотал что-то во сне. Она бросила осторожный взгляд в его сторону. Нет, она не питала иллюзий, что между ними все наладилось. Он по-прежнему будет ее ненавидеть, когда проснется, потому что гнев Ричарда не имел ничего общего с похотью. Разделенная страсть ничего для него не значила. Астра даже опасалась, что вожделение еще больше подогреет его ненависть. Ведь он поклялся не доставлять ей наслаждения, и не смог. Проснувшись, он наверняка придет от этого в ярость.
Она вздохнула. Что произошло? Она любила Ричарда и не хотела причинить ему боль или вывести из себя. Даже его горькие и насмешливые слова оказались бессильны убить в ней любовь. Кроме того, ей была известна причина всех несчастий. Он думал, что Астра поймала его в капкан и посадила, как дикого зверя, в клетку, и пытался изо всех сил отвоевать свободу. Ей стало больно.
Она подошла к постели под шелковым балдахином. Слезы туманили глаза. Ее муж был такой красивый с раскинутыми в стороны прекрасными и гибкими ногами, с гладкой и массивной грудью, на которую она хотела бы положить голову, прижаться и вдыхать дурманящий запах его кожи.
Она с улыбкой посмотрела на его орудие. Наутро в нем не было ничего пугающего. Но ее улыбка погасла, когда она вспомнила, что прошлой ночью он глубоко в ней посадил свои семена. И это ее беспокоило. Будет ли он любить ребенка, который у нее родится?
Она вздохнула и опустилась на постель, стараясь не разбудить мужа. Он пробормотал что-то во сне и убрал с лица руку. Отброшенные на подушку волосы обнажали мощные мышцы шеи и изгиб сильных плеч. Она восхищалась чистотой линий его мужественной фигуры. Ей захотелось поцеловать слегка приоткрытые губы, ощутить его дыхание, пусть даже спертое и кислое от вина. Прошлой ночью он гладил, ласкал, глубоко погружался в нее, но так и не поцеловал, считая поцелуй слишком большой наградой.
Сердце Астры забилось сильнее, когда она крепко зажмурилась, прилегла рядом и поднесла губы к его губам. Он страстно ответил на поцелуй.
– Астра.
Она почувствовала, как напружинилось его тело, и, открыв глаза, встретила холодный, враждебный взгляд. Она отползла к противоположному краю кровати. Ричард сел, бесстрастно ощупал ее взглядом, протянул руку и поднял край ночного платья. В ужасе от его холодного молчания Астра слегка раздвинула ноги, а он, быстро взглянув на кровавую полосу, тянувшуюся вдоль бедра, вытащил из-под нее простыню, скомкал и бросил на пол.
Затем, не говоря ни слова, вылез из постели и начал одеваться.
Астра зарылась в одеяла, пытаясь скрыть боль и отчаяние. Ричард надел измятый свадебный наряд, подошел к двери и кликнул слугу. Когда в комнату вошла престарелая девица, он, указав на простынь, приказал отнести ее королю и, не оборачиваясь, вышел.
Служанка подняла скомканную материю и уже с порога спросила:
– Моя госпожа, могу я принести что-нибудь для вас?
– Одежду, – пробормотала Астра. – Чистое платье и воды. Королева и леди Маргарита знают, где лежат мои вещи.
– Разумеется, моя госпожа.
Служанка ушла. Астра вздохнула и откинулась на мягкие подушки. Она была права, ожидая худшего. Ричард все еще ненавидел ее. Несмотря на пережитую страсть, он остался угрожающим и сердитым незнакомцем. Она снова вздохнула и решила хоть на время сбежать от невыносимой реальности в сон.
Когда она проснулась, начало смеркаться. Комната окончательно выстыла, но было видно, что здесь убирали. Мебель стояла на своих местах, в канделябрах мерцали тонкие свечи. Поперек стула лежало ее голубое платье и чистая камиза.
С неохотой Астра вылезла из теплой постели, умыла лицо, руки и липкие бедра прохладной водой, которую оставила служанка, затем не торопясь оделась.
Необходимость встречаться с другими женщинами была ей в тягость. Всем теперь известно, что она не девственница. Астра смутилась, представив, как служанка приносит кровавое доказательство ее честности королю. Она затянула шнуровку платья, расчесала волосы, заплела их в тугие косы и уложила узлом на голове. Затем закрепила вуаль. Безуспешно поискав, чем бы еще заняться, она не посмела далее откладывать свой выход, распрямила плечи и направилась к покоям королевы. Из королевской спальни доносились голоса. Когда она вошла, все умолкли и уставились на нее: Изабель – с нескрываемым презрением, а остальные женщины – с любопытством.
– Как она бледна, – прошептала одна из придворных дам.
– Неудивительно, – шепотом отозвалась другая. – Говорят, что Леопард такой же зверь в постели, как и на поле битвы.
Раздалось тихое хихиканье, которое стихло, как только вошла королева.
– Добрый день, Астра. Ты посвежела и хорошо выглядишь.
Астра выдавила улыбку.
– Я хорошо спала, ваше величество. Простите, что я так запоздала.
– Ни к чему просить прощение. Теперь ты замужняя женщина, и за тобой будет следить муж. Я вовсе не настаиваю, чтобы ты прислуживала мне каждую секунду.
Астра грациозно присела и отошла к сундуку в углу, чтобы достать вышивку, над которой работала до свадьбы. Она села и сделала вид, что с величайшим интересом изучает наполовину законченное знамя. Когда-то ее вдохновляла эта работа. Фигуры на королевском знамени были приняты династией Плантагенетов незадолго до рождения Генриха III и представляли собой трех золотых леопардов, стоящих на задних лапах на алом поле. Астра мечтала украсить когда-нибудь похожей эмблемой знамя Ричарда. На нем, конечно, будет только один черный леопард, а цвет фона и рисунок орнамента из цветов и листвы она еще не придумала.