Возлюбленные Джанин
Шрифт:
Вердикт гласил: «Самоубийство в момент временного помрачения рассудка»… Услышав это, Никко даже закрыл глаза, чтобы скрыть торжество. Джанин вышла вместе с ним из душного маленького зала суда… и оказалась лицом к лицу с Питером. Он приподнял шляпу в знак приветствия. Ей хотелось остановиться и выразить сочувствие, но Никко быстро увел ее.
Глава 2
Была какая-то ирония в том, что оба события случились почти в один и тот же час. Мрачный Питер Уиллингтон шел за гробом своего брата вместе с Клэр, которой вдовий траур оказался очень даже к лицу, и она как можно изящнее прижимала к глазам носовой платок. А Никко и Джанин, партнеры-танцовщики, вступали в брак.
Никко и Джанин обвенчались очень тихо, втайне от всех, в маленькой горной церкви. Джанин привело в восхищение решение ее возлюбленного устроить такую романтическую свадьбу… не в городской мэрии… а в этой крошечной уединенной сельской часовне в оливковой роще. Их обвенчал старый падре-француз. Единственными свидетелями были двое крестьян из деревни. Джанин не понимала ни слова из того, что говорил старый падре. Никко тоже не понял ни слова. Но их обвенчали. И когда Джанин вышла из полутемной часовни на яркий солнечный свет, с узким золотым кольцом на пальце, ей показалось, что она не в силах вынести такое счастье.
Лишь спустя несколько часов, когда Джанин вечером сидела одна в своей спальне в маленьком тихом отеле, ее вдруг поразила мысль о том, что Никко весь этот день странно вел себя. С ней он был очаровательным, пылким, страстным и нежным. Но много пил. Танцуя с ним в «Этуаль», Джанин подумала, не слишком ли много он выпил. Его темные глаза словно горели на бледном лице, а смех и шутки звучали немного дико. Почему? Что его беспокоило?
Джанин стояла у окна своей комнаты. Из него открывался великолепный вид благоухающего сада, уходящего вниз по склону до самого моря. Ее сердце бешено колотилось. Она надела розовую шелковую ночную сорочку очень бледного оттенка, а поверх нее — бархатный халат цвета слоновой кости, с отделанными лебяжьим пухом воротом и рукавами. Стройная красивая фигура слегка дрожала. Через несколько минут к ней придет Никко, ее муж. Все эти несколько недель она жила здесь одна… и эта спальня все еще принадлежит только ей. Никко не хотел, чтобы в Монте-Карло узнали об их браке. Он снял здесь номер только на эту ночь. Собирался незаметно пройти к ней по коридору. Прелестная, волнующая мысль — муж тайком пробирается в спальню жены.
Щеки Джанин приобрели оттенок роз в саду, освещенном звездным светом, когда, обернувшись, она увидела, что ручка двери поворачивается. В комнату вошел Никко. Она бросилась в его объятия и уткнулась лицом в плечо любимого:
— Никко, я люблю тебя. Скажи, что ты меня тоже любишь.
— Я люблю тебя, — пробормотал супруг.
— Я могла бы отдать за тебя жизнь. — Джанин говорила дрожащим голосом, обвив его шею изящными руками. Вдруг он взял ее за руки и пристально посмотрел прямо в глаза.
— Ведь ты никогда не расскажешь ни одной живой душе правду о смерти молодого Уиллингтона? Поклянись Богом, — хрипло произнес он.
— Не скажу, если ты так хочешь. — Новоиспеченная супруга нахмурилась. — Но чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю. Никко, какая ужасная вещь произошла! Кому могло понадобиться убить бедного мальчика? Кто же это был?
Мертвая тишина повисла в комнате. Сердце Никко сжалось. Его бледное лицо побагровело, затем побелело. Он ошеломленно уставился на Джанин и облизал сухие губы:
— Что ты имеешь в виду… почему ты спрашиваешь, кто это был?
— Ну… кто же убил Дерри Уиллингтона?
— Mon Dieu [2] , — прошептал Никко. — Так ты не знаешь?
— Нет. Я не разглядела в темноте. А ты знаешь, милый? — невинно поинтересовалась она.
Никко выпустил жену из объятий. Его губы дрогнули, а тело затряслось в припадке истерического смеха. Он внезапно понял, что незачем было разыгрывать перед Джанин роль влюбленного. Вообще незачем было на ней жениться. Ведь она не знала, что это он, Никко, отправил Уиллингтона на тот свет.
2
Боже мой (фр.).
— Мой бог! — пробормотал Никко. — Каким же дураком… каким слепцом я был!
Джанин похолодела от ужаса. Исчез прекрасный, невинный пыл, уступив место глубокому горю. Она прижала руку к горлу. Сердце забилось так быстро, что она почувствовала боль.
— Никко… что такое? Дорогой мой… что я сказала… что я сделала? — беспомощно бормотала Джанин.
Ее драгоценный супруг побелел, на него страшно было смотреть. Он провел рукой по влажному лбу:
— Ты не видела того, кто выстрелил в Уиллингтона? Ты в этом уверена, да?
— Конечно. Было слишком темно. Но я не понимаю…
— Ты не знаешь, кто убил Уиллингтона?
— Нет… говорю же тебе, нет. — Она ничего не понимала, только чувствовала глубокую обиду из-за его внезапной перемены к ней. Ее щеки запылали алым цветом, а глаза обожгли слезы. — Никко… мой милый… я…
— Не смей называть меня «милым»! — перебил он, вне себя от ярости. — Ради всего святого, хватит этой любовной чепухи. Мне она не нужна. Мне не нужно, чтобы ты называла меня «милым Никко», и не нужны твои поцелуи. Слышишь? Я устал от тебя. Не выношу тебя уже несколько недель. Пора тебе об этом узнать.
У Джанин был такой вид, как будто он ударил ее кнутом по лицу. Румянец исчез, уступив место смертельной бледности. Едва понимая смысл жестоких слов, которые любимый бросил ей, Джанин на миг пристально взглянула на мужчину, за которого вышла замуж этим утром, всем сердцем его любя и доверяя ему. Ей стало дурно. Каким-то образом она умудрилась заговорить, но свой голос показался ей странным и доносился будто издалека:
— Никко… Боже мой… что ты говоришь?
Он взмахнул руками, выражая неистовый гнев:
— Ты воображаешь, что я женился на тебе по любви?
— Да, — недоуменно произнесла она. Ее глаза потемнели от ужаса. — Да…
— Так вот, ничего подобного. Я женился, чтобы заставить тебя молчать.
— О, во имя неба… — задыхаясь, произнесла девушка и прижала руки к сердцу. Оно болело так, словно Никко вонзил в сердце нож… и поворачивал его.
— Да, чтобы заставить тебя молчать, — повторил он сквозь сжатые зубы. — Если бы я понял, что ты не знаешь, кто это был, я бы никогда не женился на тебе.