Возмездие: Перезагрузка
Шрифт:
Вот только этот турианец уже попал в ловушку, когда его определили на флот Иерархии. Явно тот, кто спасал Лайона от трибунала, сослужил ему дурную службу.
— Мне кажется, я не спрашивал вашего совета, майор, — пробурчал Лайон.
— Сэр, должен предупредить, если Вы закрепите раму безопасности так, как Вы это сейчас сделали, при аварийном катапультировании Вас просто разорвет пополам — ноги останутся здесь, а сами Вы окажетесь в космосе.
— По-вашему, я не знаю подобных элементарных вещей?
— Моя обязанность предупредить Вас, — отозвался Карт. — Как Вы поступите, это ваше
В самом деле, его никто не заставлял отвлекаться на подобные мелочи. Тем более, Лайон сказал очень правильную вещь, что они уже действительно опаздывали на совещание высших офицеров эскадры Альянса и Иерархии. И стоило поторопиться.
— Сэр, мы вылетаем прямо сейчас, и я должен донести до вашего сведения. При возникновении аварийной ситуации все, что нужно сделать, это быстро поднять над головой руку, активировать вот этот переключатель и на открывшейся панели нажать сенсорную клавишу.
Лайон дернулся, быстро бросив взгляд наверх.
— С чего Вы взяли, что наступит аварийная ситуация?
— Протокол требует, чтобы я объяснил Вам это.
Лайон кивнул с пониманием.
Карт быстро запустил двигатели, проверил показания приборов и, отправив данные в диспетчерский центр «Детонатора», запустил последнюю предполетную подготовку.
Через полминуты ВИ летуна подал звуковой сигнал. Карт посмотрел на дисплей, разрешение было получено.
— Коммодор Лайон, приготовьтесь, мы взлетаем.
Шум на палубе усилился, когда Карт повысил мощность двигателей на треть. Выждав момент оптимизации баланса, он переключил ядро на режим взлетной тяги, летун, дернувшись, оторвался от палубы и, качнувшись, направился к выходу в открытый космос.
И тут, словно на командира крыла напала одержимость — едва летун прошел кинетический барьер ангара, Карт не смог удержаться и перевел двигатели на полную мощность.
— Святой Инвиктус, Карт!
— Сэр, у нас опоздание на две минуты. Нехорошо заставлять адмиралов ждать.
Карт знал, что лихачество относилось к серьезным нарушениям дисциплины, но ему тоже нужно было выпустить пар. Бросив машину вверх, Карт пошел по спирали, затем сразу свалился в правосторонний штопор и, перевернувшись, направился к громадной туше «Везувия» и запросил разрешение на посадку. Весь полет до флагмана ВКС Земли и Флота Цитадели занял меньше, чем две минуты.
Правда, Карт пожалел о своем ребячестве в космосе, едва они прошли кинетический барьер. С коммодором случилась одна досадная неприятность, из-за чего в кабине летуна стало неприятно находиться. Карт понял, что это наказание за его выходку в космосе и никак не комментировал.
— Главное, мы нагнали упущенное время, сэр, — было единственным, что мог сказать он.
Карт вылез из «Стрелы» и огляделся. Здесь все вызывало огромный интерес. После нескольких недель, проведенных на борту турианского авианосца, было очень непривычно оказаться в ангаре человеческого дредноута. Простор, идеальная безукоризненная чистота, строгие линии на полу и потолке, показывавшие четко заданные направления для отдельных боевых постов экипажа — Карт, воспитанный в условиях строгой дисциплины почувствовал себя как дома. Правда, он отметил наличие большого числа челноков и истребителей, не принадлежавших
Лайон на танцующих ногах вышел на палубу и осуждающе взглянул на Карта.
— И зачем Вы сделали это?
— Я должен был проверить ядро и систему балансировки щитов. Мне докладывали по поводу проблемы центровки. Я действовал согласно инструкции.
— Ох, почему Вы тогда вообще выбрали эту бракованную машину? — недовольно спросил Лайон и размялся. — Хотя, по крайней мере, мы теперь не опоздаем.
— Согласен, сэр, — кивнул Карт. — Если Вам нужно, я сейчас попрошу кого-нибудь из экипажа помочь. Мы встретимся на совещании.
Радуясь возможности отделаться от благоухавшего Лайона, Карт пошел к лифтам. Корабль был просто огромен, только опыт и сноровка помогали Карту уверенно двигаться к цели. Хотя пару раз пришлось спрашивать дорогу. Три раза пришлось воспользоваться лифтом. Сейчас Карт чувствовал восхищение пополам с завистью.
Он мало представлял себе настоящий домашний уют — отец служил в патрульном флоте, мать числилась в спецподразделении где-то в приграничных системах, и им с сестрой приходилось заботиться о себе. Он вступил в Вооруженные Силы Турианской Иерархии, когда он ещё не справил второе совершеннолетие, и смог проделать нелегкий путь от рядового до старшего офицера боевого корабля.
Наконец, добравшись до отсека совещаний, он на мгновение застыл. Там уже сидели офицеры как Иерархии, так и Альянса, и обилия знаков отличия рябило в глазах. Он глубоко вздохнул и вошел внутрь.
— Карт!
— Генерал Рэнс!
Он вытянулся и трижды хлопнул себя кулаком в грудь, и командующий 27-ым флотом Иерархии отсалютовал в ответ и толкнул его в плечо.
— На тебя возлагают большие надежды на этом собрании, поэтому приготовься.
— Спасибо, сэр.
— Нравится ли тебе командовать?
— Трудности только закаляют характер, сэр.
— Значит, я в тебе не ошибся. Мы только осваиваем новый класс кораблей и сразу бросаем их в эту мясорубку. Я решил, что экипажу будет намного легче, если старшим офицером будет их сверстник, но с более богатым опытом. То, что я прочитал в отчетах, подтверждает, что я прав. Что можешь сказать о «Детонаторе»?
— Неплохой корабль, сэр.
Рэнс понимающе кивнул, разведя мандибулы.
— Позволь, Карт, я расскажу тебе, чему я выучился на собственных ошибках. Когда турианец впервые начинает командовать другими турианцами, это часто превращается во что-то, что очень похоже на первую любовь. Сейчас я говорю не о той глупой влюбленности, которая легко вспыхивает при виде любой прекрасной турианки, а имею в виду реальную любовь, чувство, которое ты можешь пронести всю жизнь. Сначала ты даже можешь не осознавать, что другие находят в ней — ничего особенного в ней нет, такая же, как и другие, а вот в один день у тебя наступает пробой… Ты понимаешь? Неожиданно мир оказывается совсем другим, и ты запоминаешь её навсегда. Мне почему-то кажется, что придет время, и ты почувствуешь нечто такое по отношению и к «Детонатору», — он посмотрел в сторону, но в е го глазах мелькнула грусть. — Ладно, сейчас не будем об этом. Генерал Тракат идет.