Возмездие
Шрифт:
— Подождём темноты. Вывезем за город и закопаем.
— Канадец, а что будем делать с женой покойного? Она, по всей вероятности, догадается, кто убил её мужа. Может, и её закопаем рядом с мужем, так будет надёжней?
— Не суетись. Она женщина не глупая. У неё двое маленьких детей, тем более, ей объяснили, что её ждёт, если она даст показания в милиции. Сейчас её можно пытать, и она будет молчать.
— Канадец, значит, «Мерин» теперь твой? Может, ты отдашь мне свои «Жигули»?
— Извини, но не могу. Эту машину я уже отдал
Гришин молча отошёл от него и направился в коттедж. Отказ Канадца отдать ему машину вызвал в нём неоднозначную реакцию. Его душила обида, и он считал себя полностью обделённым.
— Жан получил коттедж, Канадец оседлал «Мерина», а я, который участвовал во всём этом, убил при этом человека, полностью обделён, — с обидой в голосе произнёс Гришин.
Он поднялся на второй этаж и прошёл в одну из комнат.
— Валяешься, Кактус? Тебе не кажется, что нас с тобой швырнули? Сам подумай, коттедж отходит Жану, машину забрал себе Канадец, а что досталось нам с тобой? Думаю, что ничего, кроме срока. Если менты выйдут на нас, то Жан и Канадец никакого отношения к убийству Корнеева не имеют. Им это дело не пришьёшь. Только мы с тобой зарядились на это убийство.
— А причём здесь я? Ты же замочил его, а не я. Ты мне «мокруху» не шей.
— Ты, наверное, ненормальный, Кактус. Мы же с тобой вдвоём были в коттедже. Здесь не было никого, кроме нас. Следовательно, ты такой же участник этого преступления, как и я. Если меня подожмут, я молчать не буду.
— Это в каком смысле? Что, сразу расколешься? Тогда озвучь свои предложения. Что молчишь?
— Я предлагаю забрать деньги от реализации этого товара. По-моему, это будет справедливо. Как ты думаешь?
— Может, ты и прав, но денег нам с тобой не видать, как собственных ушей. А начнёшь возникать, зароют. Для них что ты, что я просто дорожная пыль.
— Вот и я об этом. Я думаю, что и на нашей улице будет праздник. Сейчас главное — отделаться от трупа, надёжно закопать его, а там посмотрим. Если так пойдёт и дальше, то я найду себе другую бригаду. В конечном итоге, свет не сошёлся на этом Жане.
Он спустился на первый этаж и стал рыться в кухонных ящиках. Открыв один из них, он наткнулся на неполную бутылку водки, открыл её и налил себе полный стакан. Посмотрев на вошедшего в дом Канадца, он опрокинул в себя содержимое стакана.
— Ты что творишь, Гришин? Ты думаешь, я жмура за тебя буду таскать? Нет, ты нагадил, ты и убирай за собой.
Канадец плюхнулся на стул и с угрозой посмотрел на Гришина.
— До темноты ещё часа три, так что не переживай, жмура тебе таскать не придётся. Мы с Кактусом сами закопаем его.
Прошло часа три. Солнце скрылось за деревьями. Канадец поднялся с кресла и пошёл к машине. Я и Гришин направились в подвал. Кое-как подняв труп с пола, мы потащили его к автомобилю. Погрузив труп в багажное отделение машины, мы выехали со двора.
Нам здорово повезло, мы удачно миновали город и выехали на федеральную трассу. Проехав километров десять, Канадец остановил автомашину. Мы вышли из машины и направились к лесопосадке, которая находилась в метрах пятнадцати от нас.
— Возьмите с собой лопаты, — приказал Канадец.
Мы посмотрели друг на друга. Никто из них не взял лопаты, так как каждый из них понадеялся на другого.
— Идиоты, — прошипел Канадец. — Запалиться хотите? Жаль, что этот спектакль не видит Жан, он бы вас, балбесов, заставил руками рыть яму.
Они кое-как выгрузили труп и, увязая в грязи, потащили его в посадку.
— Хватит, я дальше тащить труп не буду, — сказал взмокший от пота Кактус. — Кому надо, пусть тот и тащит. Я и так извозился в этой грязи, словно свинья.
— Ты что думаешь, я его потащу? — возмутился Канадец. — Ты его завалил, ты и тащи. У бедных слуг не бывает.
Мы с Гришиным снова волоком потащили труп, стараясь спрятать его в придорожных кустах. Дорогу нам преградила большая лужа.
— Ты как хочешь, а с меня хватит, — сказал я.
Я выпрямился и направился обратно к машине. Гришин попытался сам оттащить труп подальше, но через метр-другой бросил его около деревьев. Сев в машину, мы поехали в Казань.
Лавров закончил писать и посмотрел на Ермолина.
— Ты всё рассказал? Больше ничего добавить не хочешь? — спросил его Павел.
— Что мне за это грозит? — спросил он у Павла. — Я же не убивал Корнеева?
— Я не судья и не могу сказать тебе пока ничего. Всё будет зависть от того, что скажут другие участники этого преступления. Кстати, где сейчас Гришин?
— По крайней мере до вчерашнего дня был дома. Сейчас, не знаю.
— Ермолин, ты знаешь людей Жана, которые работают в нашем отделе?
— Не всех. Одного я видел. Это ваш начальник криминальной милиции. Я его несколько раз видел у Жана на базе.
— Понятно. Сейчас я отведу тебя в камеру, — сказал Лавров.
— Начальник! Поменяй мне хату, а то у меня там возник нехороший конфликт с одним дяденькой.
— Хорошо. Вопросов нет. Что могу, то могу. Прочитай свои показания, и если они соответствуют тому, что ты мне рассказал, напиши внизу, что с твоих слов записано правильно и тобой прочитано. После этого распишись и поставь дату.
Ермолин прочитал протокол, написал то, что ему сказал Лавров, и расписался. Павел ещё раз перечитал протокол и положил его в сейф.
Он отвёл Кактуса в камеру и быстро поднялся наверх. Удовлетворённый результатом своей работы, он направился в кабинет Харитонова. Зайдя в его кабинет, он увидел там начальника криминальной милиции.
— Извините, я зайду попозже, когда вы освободитесь, — сказал он и попытался закрыть за собой дверь кабинета.
— Лавров, погоди. Заходи, что у тебя? — спросил его Харитонов.