Возмездие
Шрифт:
Ага, как же, знавал я таких. Уверен, если кицуне захочет, то скрутит в бараний рог и меня и Изуди. Уж слишком подозрительной она казалась. Но отказывать тоже не могу, я ведь член семьи Ито. Да и мужик, в конце концов.
— Конечно, сансей, — кивнул я.
— Наедине можешь называть меня Этти, — прошептала она на ухо, проходя мимо. Ох уж этот голос, от него у меня мурашки бежали по спине. — Чего замер, Тсукико? — послышалось уже из дверного проёма. — Мне надо спешить.
— Иду, — подхватил книги и последовал
Интересно, а откуда он у неё растёт? И как они его просовывают в эти маленькие разрезы на одежде? Наверное, неприятно? Это ведь против шерсти… да, чёрт, приятель. О чём ты только думаешь?
А о чём можно думать, когда перед тобой идёт красотка? Да ещё как идёт. Раскачивая бёдрами, неспешно, гармонично.
— Уф, — выдохнул я.
— В чём дело? — кицуне обернулась и снова стрельнула глазками. — Тяжело?
— Нет, всё в порядке, — отозвался я и постарался спрятать очаровательный вид за книгами, приподняв их. Получилось, и на душе сразу как-то полегчало.
Мы поднялись на второй этаж и свернули в правое крыло. Из-за малого количества окон пришлось внимательно смотреть себе под ноги, дабы не споткнуться в полумраке. Ученики редко посещали это место. Учебных кабинетов здесь не было и в основном личные апартаменты для преподавателей. Кицуне провела в дальнюю часть крыла и открыла последнюю дверь. И если могло показаться, что темно только в коридоре, то внутри оказался настоящая мгла.
— Простите, сансей, — обратился я, последовав за учительницей. — А почему здесь не сделают лишних окон. Ведь ничего не видно.
— Вопрос уже поднимался. Но директор считает, что надо минимизировать затраты на содержание здания.
— Это тот старый стручок?
Этти снова рассмеялась.
— Точное определение, — указала на небольшой столик. — Поставь сюда.
Внутри кабинет оказался довольно узким и маленьким. Лишь в полтора раза шире моих плеч. Да у нас коридор дома больше, чем здесь. Дальше кабинет расширялся. Однако всё равно помещение казалось довольно мелким. Может чуть больше моей комнаты, а может даже и меньше. Если расставить по сторонам руки, то достану до обеих стен.
— Как вы здесь помещаетесь? — удивился я.
— Ты что, — улыбнулась кицуне. — Нам стоит радоваться, что в этой школе вообще есть кабинеты для учителей. Я серьёзно. Присаживайся, — указала на одинокий стул, что стоял у такого же миниатюрного стола, как и всё помещение. — Нам надо поговорить.
— Но у меня же учёба…
Я предпринял слабую попытку воспротивиться. И потерпел фиаско. Женщина самодовольно хмыкнула, взяла меня за плечи, развернула и слегка подтолкнула к стулу. А сама подошла к двери и провела пальцами по краям. Послышались тихие щелчки.
Ох, блин, чует моя задница, что-то интересное. Но понравится ли оно мне?
— Тебе не стоит меня бояться, — она шагнула ко мне из темноты.
Маленькое окошко надо мной только усиливало романтический эффект.
— Я и не собирался…
— Тсукико, помолчи, говорить буду я, — женщина подошла ближе и приложила палец к моим губам. — У меня и так мало времени.
— Хорошо, — прошептал я.
Тело напряглось до такой степени, что мне срочно требовалась пробежка. Желательно по всем землям нашего клана. Только так я смог бы избавиться от этого чувства, которое постепенно заполняло разум.
— Ты сильный, — Этти отступила. — Обычно мои чары действуют моментально. Мужчины бросаются к ногам, как сломанные игрушки.
— Что?
Это она о чём? Какие чары? Выходит, что влечение к ней не настоящее, а только из-за какой-то магии?
— Разве ты не догадался?
Кицуне широко раскрыла глаза, и её зелёные зрачки блеснули в полумраке, словно искры посреди глубокой ночи. В тот момент мне захотелось вскочить, сжать женщину, разорвать на ней одежду и…
— Успокойся, — произнесла она.
Только после этих слов понял, что сжал в правой руке книгу. Пальцы побелели от напряжения. На лбу выступила испарина. И всё же я всё ещё сидел на месте. Сдержался, противостоял её магии. Получается, что каждый раз, когда чувствовал мурашки на теле, это было не возбуждение, а моя чуйка? Потаённые силы сигнализировали, что на меня пытаются воздействовать?
— Вот сейчас ты должен был умолять меня хотя бы о поцелуе, обещая все блага на свете, — улыбалась кицуне. — Но нет, ты выстоял.
— Высидел, — ответил я, стараясь говорить ровным голосом. Но напряжение так и не спало.
— Молодец, за это ты мне нравишься. Но поговорить хотела о той лисичке, что ты спас. Помнишь? В лесу.
— Конечно, помню. Но при чём здесь вы и она?
Та на мгновение задумалась, потом опустила взгляд и дрогнула. Мне даже показалось, что она плачет. Но, когда она повернулась, не заметил на лице ни слезинки.
— Это моя дочь, Тсукико, — голос Этти изменился. Теперь нервничала она. — Долгая история, и вряд ли покажется тебе интересной. Может быть, если мы ещё встретимся при лучших обстоятельствах, я тебе расскажу. Но сейчас могу сказать, что теперь обязана тебе жизнью. Долгое время я считала её мёртвой, и даже подумать не могла, что когда-нибудь увижу Асэми. Но теперь всё изменилось, — взглянула на меня, и вот тогда в её глазах я увидел слёзы. — Спасибо тебе, Тсукико.
После чего упала передо мной на колени, обхватив мои ноги руками.