Возьми меня на поруки
Шрифт:
— Просто он хотел заехать к нам по дороге с работы, — поспешила пояснить подруга. — Чего ему мотаться по пробкам туда-сюда, да? Пусть подождет нас тут. Поиграет с двойняшками.
— Конечно, — кивнула я, изо всех сил стараясь не покраснеть.
— Можете брать все, что найдете в холодильнике: конфеты, пирожные, печенье с вареньем, борщ, — протараторила Алинка и, поцеловав Дашу в висок, быстро вышла.
А я секунд на десять прислонилась к стене, чтобы прийти в себя. Меньше всего на свете я хотела когда-либо еще встретиться с братом своей подруги.
2
Познакомились
Лучше бы я не ходила! Лучше бы меня накануне сразила какая-нибудь дифтерия со скарлатиной. Дело в том, что как только Глеб обнял меня за талию и притянул к себе, мой организм вдруг чокнулся. Голова у меня закружилась, сердце задергалось в миксе из аритмии и тахикардии, а спина покрылась гусиной кожей. Нет, я и раньше влюблялась, но такого, чтобы сразу захотелось сорвать с бедного парня одежду и оттащить его к дивану, со мной не случалось.
Тот танец я дотанцевала в полуобмороке, а потом сразу ушла домой, сославшись на то, что голова разболелась. Вообще я подумала, что это какая-то ошибка, и за влечение мой мозг принял пузырьки шампанского в крови и усталость. Но наша очередная встреча с Глебом показала, что я жестоко ошибалась.
В следующий раз мы пересеклись на рождественских посиделках у Алины. Пока Антон развлекал двойняшек и нескольких друзей, я с подругой делала салат с крабовыми палочками. И бутерброды. И, кажется, жаркое. В прихожей тренькнул звонок, но мы с подругой, о чем-то оживленно болтая, не обратили на него внимания, а уже через минуту в кухню ввалился Глеб в костюме Деда Мороза:
— С Новым годом, девочки! А хорошо ли вы вели себя в прошлом году? Не мешали ли белое с красным? Не ели ли после шести? Не загрызали ли стрессы шоколадкой?
Мы с Алинкой переглянулись и синхронно замычали что-то в свое оправдание. Глеб ухмыльнулся и проворно выудил из мешка два красивейших ежедневника:
— Ладно-ладно, на этот раз прощаю. Но в новом году тщательно протоколируйте свои шалости, дабы дедушке не пришлось мучиться, высчитывая коэффициент вашей примерности.
Он деловито раздал свои подарки, а еще каждую из нас чмокнул в щеку. Вот на дежурном чмоке мне и стало ясно, что в прошлый раз не померещилось. Ноги у меня моментально стали ватными, а кровь забурлила, как вода в джакузи. Но самое страшное то, что мне просто до жути, невзирая на колючую дедовскую бороду, захотелось впиться в манящие губы Глеба долгим и жадным поцелуем. Я даже сделала пару шагов назад, чтобы вдруг не поддаться нездоровому импульсу. К счастью, брат подруги ничего не заметил и тут же убежал поздравлять других
Потом было тихое неторопливое застолье, лишь изредка перемежаемое сменой подгузников, были всякие разговоры обо всем и не о чем. Алинка, садистка такая, словно назло, усадила Глеба рядом со мной. Время от времени наши колени соприкасались, и сердце мое пыталось закатиться под солнечное сплетение, а перед глазами все плыло.
— Чего это ты так раскраснелась? — вдруг спросила подруга, и все присутствующие уставились на меня как на медицинском консилиуме. — Ты случайно не заболеваешь?
Антон аж подпрыгнул:
— Алиночка, быстрей принеси Ксюше маску, пока она нас тут всех не закашляла.
— Чего? Ты не в себе, любимый? — проворковала Алина, подхватывая на руки подползшую к ней Сашулю. — Как Ксюха будет есть в этой твоей маске? Глазами?
Ее муж заметно занервничал:
— Не знаю. Пусть как-нибудь аккуратно ложку подсовывает.
— Я не заболеваю! — воскликнула я, ужасно смущаясь, но Антон решительно поднялся из-за стола и с грозным видом убежал на кухню.
— Да уж! Щеки как алое знамя. И глазки как-то странно горят, — продолжила сокрушаться Алина, прикладывая ладонь к моему лбу. — Хотя вроде не горячая…
— Вот! — Антон вбежал обратно в комнату со здоровым тюбиком оксолиновой мази и пакетом ватных палочек. — Немедленно все мажемся, пока не подхватили инфекцию.
Гости одобрительно зашумели, а муж подруги начал пихать оксолинку в ноздри попавшейся под руку Дашки. Малышке это не понравилось, и она попыталась цапнуть папку за палец.
— Ай! — взвизгнул Антон, чуть не выронив дочь на пол.
— Дай мне! — Глеб подхватил племянницу и забрал у зятя мазь.
Каких-то пару секунд — и он уже смазал одну детскую носопырку и деловито перешел к другой. Я невольно залюбовалась его уверенными движениями и в этот момент, кажется, окончательно и бесповоротно влюбилась в Глеба.
Ажиотаж по поводу моего нездоровья медленно сошел на нет, прожорливые гости догрызли салат и жаркое, и Алина решила подавать чай. Сидеть рядом с Глебом было настолько мучительно, что, само собой, я вызвалась помогать хозяйке.
Первым делом стала собирать посуду и относить в кухню. Это занятие помогло успокоиться. У меня даже дыхание выровнялось. А потом в один из рейдов по маршруту «Мойка-Стол» я врезалась в Глеба на пороге гостиной. Он, конечно, как честный человек, сгреб меня в объятья, дабы я кеглей не отлетела в косяк. И все! Меня затопило горячим по самую крышечку.
— Извини, — шепнул Глеб таким приятным голосом, что мурашки выступили даже у меня на ушах. — Совсем не смотрю, куда пру.
— Это ты меня извини, — пробормотала я, инстинктивно прижимаясь к парню еще сильней.
Он слегка смутился, чуть отодвинулся, а потом спросил:
— Ксюш, а ты не могла бы дать мне свой телефон?
Я чуть не завизжала от счастья. Оказывается, я ему тоже нравлюсь. Ну надо же! Тем не менее мне удалось скрыть эмоции и ответить ему довольно спокойно:
— Конечно. Записывай: восемь, девятьсот тридцать восемь…