Возмутительно красивый пилот
Шрифт:
– Хорошо. С этим я согласен. Это требовало некоторого мужества. Но когда в последний раз вы испытывали выброс адреналина в кровь? Такой мощный выброс, от которого вам показалось, что прежде вы и не жили по-настоящему?
Я знала ответ на этот вопрос. «Когда вчера вы сели в мое такси». Но у меня не хватило мужества признаться в этом.
– Не помню.
– Этот опыт вы никогда не забудете, обещаю вам.
– Вы часто это делаете?
– Летаю на дельтаплане? В последнее время нечасто. Но раньше я часто делал это.
– Я не имела в виду дельтаплан. Я имела в виду, часто ли вы делаете такие вещи, от которых у вас в кровь выбрасывается адреналин?
– Со
– Значит, вы искатель приключений.
Картер пожал плечами.
– Время от времени. Жизнь без приключений скучна, моя красавица.
Мне на самом деле понравилось, когда он называл меня красавицей. Но я не могла поверить, что я еще рассуждаю о том, лететь или не лететь на дельтаплане. Хотя он был прав. Последние несколько лет моей жизни были действительно скучными. И предполагалось, что это мое путешествие я предприняла затем, чтобы узнать получше саму себя. Найти ответы. И он понял, что я заколебалась.
– Полетим со мной. – Он протянул мне руку.
– Это Фрэнк Синатра, а не «Битлз».
– Знаю, но я решил, что это более убедительно, чем «Несмотря на всю опасность».
Он улыбнулся и взял меня за руку. И я покрылась гусиной кожей.
Необходимый инструктаж длился полтора часа. Мой инструктор, похоже, знал, о чем говорит, и это меня успокоило. По крайней мере, настолько, насколько вообще можно успокоиться перед тем, как спрыгнуть с горы вниз. И я именно это и имела в виду – спрыгнуть. Наверное, было к лучшему, что я не знала, когда соглашалась на это безумие, что нам придется буквально сбегать с горы. И этот сумасшедший бег мне предстояло увидеть, когда Картер подошел ко мне и сел рядом. Ему не нужно было проходить инструктаж, потому что он часто бывал здесь.
– Нервничаете?
– Я боюсь, что мои ноги откажут, когда настанет время сбегать с площадки.
Он улыбнулся и положил руку мне на бедро.
– Они не откажут. У вас достаточно мужества.
Мне на самом деле нравилось чувствовать тепло его руки на моем бедре, и я улыбнулась ему в ответ. Мы сидели на траве примерно в десяти ярдах от пары, которая готовилась взлететь. Когда они разбежались и спрыгнули с края площадки, они сразу же исчезли из виду. Я резко вскинула голову, испугавшись, что что-то пошло не так. Но Картер только рассмеялся.
– Они покажутся через минуту. Расслабьтесь. Все идет так, как нужно.
Спустя тридцать секунд пара показалась и стала парить у нас над головами. Мой инструктор окликнул нас и жестом пригласил подойти к нему.
– Vem aqui mulher bonita [14] . Приготовьтесь.
– Вы готовы? – спросил Картер внезапно посерьезневшим тоном.
Я сделала глубокий вдох.
– Сейчас или никогда.
Он улыбнулся.
– Моя смелая девочка!
Картер взял меня за руку, чтобы подвести к инструктору. И в тот момент я осознала, что, когда Картер берет меня за руку и называет своей девочкой, я готова на все. И эта мысль меня и успокоила, и в то же время чертовски напугала.
14
Идите сюда, красавица (португ.).
Я думала, что инструктор поможет мне надеть снаряжение, но это сделал Картер. Он помог мне застегнуть комбинезон и несколько раз проверил привязные ремни. Потом оделся сам.
– Кто из нас полетит первым?
Картер нахмурился.
– Первым? Мы полетим вместе.
– Вы будете моим пилотом?
Я думала, что со мной полетит инструктор. В воздухе были и другие пары, но все они летали с инструктором.
Картер отсалютовал мне, приложив два пальца ко лбу.
– Капитан Картер Клайнз, к вашим услугам.
– Но… но… достаточно ли вы опытны?
– Я очень опытен.
Он пошевелил бровями.
– Я спрашиваю серьезно. Речь идет о моей жизни.
– И вы готовитесь вручить ее мне. Вам повезло.
Я была в панике.
– Картер. Будьте серьезным хотя бы минуту. Вы умеете управлять этой штукой? Вы уже прежде летали самостоятельно?
Он положил руки мне на плечи и заглянул мне в глаза.
– Я никогда не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
И тут он удивил меня, обняв и прижав меня к своей груди. После того как мое дыхание немного успокоилось, он заговорил:
– Вы в порядке?
– Думаю, что да.
И он поцеловал меня в лоб.
– Полетели, детка.
Я все еще продолжала шевелить ногами, хотя мы уже оторвались от земли. Когда мы спрыгнули с горы и начали терять высоту, я так вцепилась в Картера, что могла ногтями поранить его.
– Картер!
– Все в порядке. Держитесь крепче. Полетели.
И, как и объяснял мой инструктор, мы поймали ветер и начали подниматься вверх. Мое сердце выпрыгивало из груди, и я с трудом дышала. Я была пристегнута к дельтаплану немного выше, чем Картер, так что я частично лежала на его спине и крепко держалась за него, в то время как он держался за длинную металлическую трубку.
Спустя несколько секунд я сделала резкий глубокий вдох, и мы стали кружить в воздухе, поднимаясь все выше и выше над горой, с которой мы только что спрыгнули. Я немного ослабила свою хватку, и мы стали парить над землей, ловя небольшие порывы ветра.
– Бог мой, Картер! Мы летим! Я чувствую себя птицей!
Он улыбнулся мне.
– Это невероятное ощущение, правда?
– Да!
Это было неописуемое чувство. Сверкающий бирюзовый океан, мили песчаных пляжей и покрытые густой зеленью горы – от всего этого захватывало дух. Я была рада, что Картер уговорил меня сделать это. И я была в еще большем восторге оттого, что делила с ним это приключение.
Мы кружили и кружили над землей, и Картер начал насвистывать. И хотя мы были рядом, я с трудом могла услышать его из-за шума ветра. Но через какое-то время я узнала мелодию. Это была песня «Битлз» «Люси в небесах с алмазами».
– Вы пели эту песню в самолете, по внутренней связи, после того как приглушили свет. Я почти забыла об этом. Это ваша песня для полетов или что-то в этом роде?
– Что-то в этом роде.
Больше двух часов мы скользили по небу над Рио-де-Жанейро. И мне кажется, что я ни на секунду не переставала улыбаться. Мы увидели все, что я хотела увидеть: гору Сахарная Голова, статую Христа Искупителя, парк Тижука, гигантские водопады, фавелы, пляжи, потрясающие ландшафты. Мы не просто видели Рио, мы чувствовали его. Мне казалось, что, если бы передо мной был холст, я смогла бы перенести на него всю эту красоту. Это было невероятное, умопомрачительное ощущение.