Вознесение в Шамбалу
Шрифт:
Среди поредевшего населения монастыря Сера наряду с великовозрастными ламами можно видеть и 12-летних новичков. Рассевшись группами во дворе, они увлеченно ведут богословские споры, когда брошенный кем-то тезис нужно мгновенно поддержать или опровергнуть.
— Вот вам первый ответ на вопрос о доходах, — говорит Джампел, указывая на иностранцев с видеокамерами, снимающих эту колоритную сцену. — Прежде мы неохотно пускали сюда посторонних. Нынче же туристические фирмы постоянно имеют с нами дело — к обоюдной выгоде. Есть и более доходные виды предпринимательской деятельности. Мы восстановили древний способ изготовления бумаги для священных книг и печатаем Кангиур.
Джампел ведет меня
Храм Джокан специализируется на другом. Его настоятель Тупден показал мне помещение, где ламы покрывают золотой краской статуи Будды. Их формуют на соседнем дворике нанятые гончары. Говоря по-нашему, тибетские монастыри и храмы перешли на самофинансирование. Они изготовляют предметы культа, выращивают фрукты и овощи, принимают туристов. Кроме этого, монахи по-прежнему получают подаяния, прежде всего от родственников. Состоятельные люди завещают монастырям часть нажитого имущества.
Неподалеку от монастыря Дрепан находится храм Нечун. Когда-то в нем обитал главный оракул Тибета. Высшие сановники приезжали послушать его предсказания, прежде чем решать какой-то важный вопрос. Теперь там разместилась буддийская семинария. Ее возглавляет Боми Цаба. В 1958 году он вместе с далай-ламой удостоился почетного титула Гэси (знаток богословия). В семинарии проходят десятилетний курс свыше ста наиболее способных молодых лам, рекомендованных монастырями. В программу обучения, кроме религиозных дисциплин, включены и общеобразовательные.
— Бесспорно, в 60-70-х годах ламаизму у нас был нанесен тяжелый удар, — говорит Боми Цанба. — Когда ламой был каждый седьмой тибетец, их, возможно, было слишком много. Но теперь, когда один лама приходится на семьдесят мирян, это, на наш взгляд, слишком мало. Да и семинария при ее нынешней численности не способна быстро возместить нанесенный ущерб. Впрочем, буддизм в Тибете и прежде подвергался гонениям, однако возрождался вновь.
Боми Цанба напомнил о том, как в 838 году узурпатор Ландарма убил своего брата — царя династии Тубо, по указу которого каждые семь семей были обязаны содержать одного монаха. Будучи приверженцем языческой религии бон, Ландарма приказал сбросить в реки буддийские статуи, соскоблить со стен храмов фрески, превратить молельни в коровники, а монахов заставить быть скотобоями (лишать кого-либо жизни считается у буддистов великим грехом).
Когда казалось, что буддизм уже искоренен, один уцелевший лама вымазал сажей белого коня, надел черный плащ на белой подкладке, подстерег Ландарму возле дворца и убил его меткой стрелой. После этого всадник прыгнул в ров с водой, вывернул наизнанку плащ и уже на белом коне в белом одеянии поехал навстречу погоне. Узурпатор был свергнут, а буддизм снова стал государственной религией.
— Вслед за ночью наступает день, — философски заключил беседу Боми Цанба, обратив мое внимание на роспись, украшающую храм главного оракула Тибета. Ее тема — змея, глотающая собственный хвост, символизирует круговорот бытия, взаимосвязь и взаимозависимость прошлого, настоящего и будущего.
Самый молодой ректор
Во время моего посещения Тибета в 1955 году там было 150 тысяч лам. Когда я вновь приехал туда сорок лет спустя, эта цифра тоже фигурировала в статистике. Но касалась она числа школьников и студентов. В крае, где практически отсутствовало светское образование, действует 2400 начальных и 80 средних школ. В них учатся
В 1955 году я побывал в созданной незадолго до этого в Лхасе Школе национальных кадров. Впоследствии ее преобразовали в педагогическое училище, на основе которого в 1985 году был создан Тибетский университет. Почти полторы тысячи его студентов обучаются на физико-математическом, электромеханическом, хозяйственно-экономическом, общественно-политическом и других факультетах. Самый большой из них — факультет тибетского языка и литературы. Ныне все преподаватели университета должны владеть и тибетским, и китайским языками, чтобы читать лекции и вести семинары на любом из них. Каждый год около трехсот выпускников университета пополняют ряды местных учителей.
Возглавляет университет 45-летний Цеван Цзигме. Самый молодой в Китае ректор происходит из знатного тибетского рода. В 50-х годах его отец возглавлял канцелярию далай-ламы в Пекине. Цеван окончил там четыре класса начальной школы и вернулся домой как раз во время моего первого приезда в Лхасу. Знание китайского языка, обретенное в детстве, побудило юношу поступить в Пекинский педагогический институт. Окончила его и будущая жена Цевана. Теперь она преподает на филологическом факультете.
— Мы, — говорит ректор, — стремимся воспитать людей, способных сохранить традиционную национальную культуру Тибета в широком смысле слова, что включает литературу и искусство, философию и этику. Особенность тибетской культуры состоит в том, что единственной формой ее проявления веками была религия. Очагами учености служили монастыри. Интеллигенцию составляли ламы. Как и в средневековой Европе, религия монополизировала все средства художественного самовыражения. Но культура при этом была не общим достоянием, а уделом меньшинства. Именно это мы хотим изменить. Но непременно сохранить все ценное, что было создано ламаизмом и составляет нашу самобытность.
В университете есть факультет тибетского искусства. Там читают лекции и ведут семинары известные богословы из монастырей Дрепан, Сера, Ганден. Духовенство оказывает помощь при изучений тибетской архитектуры, музыки, изобразительного искусства. Перед факультетом открылась возможность закрепить эти знания на практике. Государственный Совет КНР выделил средства на реставрацию дворца Потала. Работы велись под наблюдением специалистов и при активном участии студентов университета.
— Мы стремимся к тому, — говорит Цеван Цзигме, — чтобы наши выпускники овладели всеми богатствами тибетской культуры, но не замыкались в ней, а развивали традиции своего народа как часть многонациональной культуры Китая, общечеловеческой цивилизации.
Вернется ли далай-лама?
После мятежа 1959 года были наказаны лишь его главные зачинщики. Отбыв срок, они получили назад свои дома и другое конфискованное имущество, кроме земель и скота. Вернулись на родину и многие из тех, кто ее покинул. Республика готова принять и остальных, не вспоминая об их прошлом.
Какова же позиция Пекина в отношении далай-ламы?
— Мы по-прежнему относимся к нему с уважением, — сказали мне в правительственном комитете по делам национальностей. — Готовы предоставить ему высокий государственный пост, например заместителя председателя Всекитайского собрания народных представителей. Приветствовали бы его возвращение на родину. Но при единственном условии: далай-лама должен отказаться от сепаратистских призывов к «независимому Тибету».