Возращение
Шрифт:
– Почему, зачем?
– Дура! Ты поняла, как он оказался внутри подвала? Смотри, десяток бойцов тут, перед дверью, никто не смыкал глаз! Все двери были заперты. Если он с такой легкостью туда вошел, так же легко и выйдет. А сколько их еще вокруг усадьбы? Бежим!
Плещеев потянул Карлову к лестнице, ведущей наверх, в домик. Женщина послушно двинулась за начальником, но вдруг дернулась обратно к двери в подвал.
– Тоша, ты где? Вернись! Верните Тошу, сволочи!
– Ты что? Какой Тоша? Опомнись,
– Тоша… потом объясню. Тойфель. Он еще очень слаб. Погибнет без меня…
Карлова последовала за генералом, оба взлетели по лестнице. Бойцы, стоявшие на ступенях в ожидании сигнала к атаке, уступали им дорогу.
Плещеев влетел в гостиную, сорвал со стены какую-то фотографию и приложил ладонь к обоям, где, на первый взгляд, не было ни кнопки, ни сенсорной панели, ни каких-либо иных чувствительных к нажатию устройств.
– Все. Как только прекратится мозговая деятельность последнего из наших бойцов, вся усадьба взлетит на воздух. Теперь бегом, в гараж!
– А если не прекратится?
– Сами дадут нам знать, что подвал под нашим контролем. Я подскажу им, как отключить сенсор взрывателя.
Подельники сели в машину, зажужжал мотор.
Генерал вырулил на проселок, оглянулся на одичавшую парковую поросль, скрывавшую покинутый ими домик, перевел дух и бросил быстрый взгляд на свою секретаршу:
– Теперь расскажи мне все про этого Тошу.
Карлова напряглась, сжав губы, как если бы пыталась удержать уже вырвавшееся слово. Горько усмехнулась и промолвила:
– Мелкий бес. Хотя себя он называл симбиотом.
Плещеев хмыкнул сначала, как если бы услышал нечто, не имеющее большого смысла, но, осознав значение второй части ответа, чуть не набросился на женщину.
«Неужели она где-то подцепила симбиота Древних, о которых с такой завистью рассуждали мои аграфы, разработчики новых нейросетей?»
Справившись с эмоциями, продолжил самым безразличным тоном:
– Ну-ну, расскажи-ка, что за симбиоз мог сложиться у дипломированного психолога с мифическим существом?
Карлова поморщилась и начала отвечать:
– Хорошо, слушай. Меня вызвали экспертом на место происшествия. Неудачный сеанс экзорцизма. Потерпевший скончался до приезда бригады скорой помощи. Экзорцист задержан. Я провела его клиническое обследование. Ничего особенного. Никаких психотропов. Ни сам не применял, ни потерпевшему не давал. Голяк. Там же я прихватила этого беса. Он был то ли ранен, то ли поврежден. Как можно повредить то, чего не существует? Я предложила ему помощь, постепенно выхаживала. Даже не думай спрашивать меня, как именно… Но он благодарил. Говорил, что с радостью служил бы мне, но без сигнатуры Высших в ауре - нельзя. Конец цитаты. Дальше продолжать?
– Продолжай, я внимательно слушаю.
– Командовать мной он тоже не мог, да и не хотел. Любил
– Любопытно… - генеральские губы изогнулись в обычной для них слащавой улыбке.
– Ну, и где же ваш материализм, товарищ Карлова?
– Материализм? А вот имена – Бюхнер, Фогт и Молешотт – ничего не говорят вам, товарищ замполит?
– Экзаменуете экзаменатора, товарищ Карлова? Диалектично, да-с… Впрочем, с удовольствием отвечу. Рассуждая о сознании, указанные мыслители сводили сложные психические процессы к физиологическим проявлениям работы мозга. Вас удовлетворил мой ответ?
– Вполне, товарищ замполит. А не назовете ли вы автора следующего высказывания: «Материя исчезает - это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными…»?
– Похвальная эрудиция. Верной дорогой идете, товарищ Карлова. Но не будем поминать всуе святые для нас имена.
Карлова прикрыла глаза, потерла пальцами виски. Замерла на несколько секунд. Снова повернулась и взглянула в профиль своего начальника, который спокойно следил за дорогой, постукивая ногтем по рулю. Женщина сузила глаза, заговорила вполголоса:
– А теперь сам расскажи, экзаменатор. Что за дело тебе до симбиотов и неклассических форм движения материи? Что-то ты знаешь, но молчишь.
– Расскажу, чуть позже. Если представится такая возможность.
– Кстати, куда мы едем?
– К резиденции президента, как раз по пути.
– Что?!
Плещеев снова улыбнулся, на этот раз не так уверенно, как обычно, когда входил в образ инквизитора:
– Позволю себе процитировать того же – бессмертного – автора: «Никогда не играть с восстанием, а, начиная его, знать твердо, что надо идти до конца.»
– Поясни.
– Вспомни, кого ты назвала самым опасным нашим противником. Теперь мы знаем, что она – не одна. С ней - целая команда. Возможно, что и Дмитрий Пономарев, за которым ты упросила меня следить, тоже с ней, если он в самом деле жив. И вся эта наружка могла только насторожить его, а нам ничего не дала. Так вот, все они иммунны к твоим воздействиям. Напомни, каков процент обычных людей, на которых твои чары не действуют?
– Один к двадцати.
– Без Тоши?