Возраст любви

Смолл Бертрис

— О-о-о, Уильям, — выдохнула она.

— О-о-о-о, Джуния, — вторил он.

И девять месяцев спустя под завывания февральского ветра

в зимнюю метель Джуния дала жизнь близнецам, дочери и сыну. Оба малыша родились крепкими и здоровыми. Мальчика окрестили Саймоном, девочку — Аделью. И, глядя на детей, прижатых к материнской груди, Уильям ле Клер вдруг понял, почему первая жена улыбнулась, когда он уверял, что никогда больше не полюбит, ибо оказалось, что он безумно влюблен во вторую жену и твердо уверен в ее любви.

— Когда ты узнала? — спросил он, тихо восхищаясь своим спящим потомством.

— С той первой ночи, — ответила она, — но я не смела признаться. А ты?

— Кажется, с того момента, как тебя увидел, — ответил он, — хотя боялся признаться самому себе, потому что считал это изменой памяти жены.

— Знаю, — кивнула она, — потому что чувствовала то же самое.

— Ты же обещала всегда говорить правду! — нежно попенял он.

— Верно, но не обещала говорить все, — кокетливо возразила она, и Уильям тихо рассмеялся.

— Ты принесла мне величайший дар, какой только женщина может дать мужу, — наших детей.

— О, Уильям, ты принес мне куда более драгоценный дар, — покачала головой Джуния.

Уильям недоуменно вскинул брови.

— Ты научил меня любить, — пояснила Джуния с ослепительной улыбкой, и Уильям ле Клер счастливо улыбнулся в ответ.

Отныне мир принадлежал им, и, насколько он предполагал, так будет всегда.