Возродившиеся из пепла
Шрифт:
Каким-то чудом мы успели не только до начала показа трейлеров, но и выбрать закуски.
— Ты не возьмешь Milk Duds? — спросила Лекси рядом со мной (прим.: Milk Duds — карамельные ириски в шоколаде от компании Hershey's).
Я посмотрела на нее.
— Ну, я считаю Reese's лучшим выбором, — объяснила я.
— Да, но Reese’s очень похожи на M&Ms, и я не предлагаю исключать какие-то из них — я просто говорю, что нам нужно больше разнообразия, и оно выражается в пакетике Milk Duds, — рассуждала она.
Я кивнула.
— Принято к сведению.
Я
— Добавьте еще Milk Duds, — попросила я.
— И две диетические колы, — быстро добавила Лекси.
Я хлопнула себя по лбу и с притворной серьезностью повернулась к ней.
— Как я могла забыть о жидкости, которая, конечно же, должна быть диетической, чтобы сбалансировать все калории наших снеков?
Лекси ласково похлопала меня по плечу.
— Я прикрою тебя, мам. — Она повернулась к Зейну. — Что будете пить, Зейн?
Он смотрел на нас со странным выражением. Это был не гнев, который он приберегал для меня, и не более мягкая версия безумного убийцы, которая доставалась Лекси. Это было что-то другое. Уголок его губ слегка приподнялся, и если бы я не знала лучше, то подумала бы, что ему… весело?
— Я в порядке, Лекс, — наконец ответил он.
Еще мне нравилось, вопреки здравому смыслу, как он называл мою дочь «Лекс». Это было знакомо и казалось его способом выразить привязанность. Я не знала, почему мне нравилось, что большой, плохой байкер из соседнего дома называл мою дочь уменьшительно-ласкательным именем, но мне нравилось. А еще мне нравилось стоять у прилавка со снеками с большим, плохим и чертовски горячим байкером из соседнего дома. Я предпочла забыть тот факт, что мы практически держали его в заложниках и манипулировали им щенячьим взглядом Лекси.
Она округлила на него глаза.
— Во время просмотра фильма вы должны пить газировку. Это вроде правила. Газировка и безумное количество сладостей. Это все часть впечатлений, — сказала она ему, будто поход в кино был равносилен восхождению на Эверест.
Уголок его губ снова дернулся, и на этот раз я была в этом уверена. Ему было весело. Весело, народ! Суровый, очень пугающий, мускулистый байкер обладал чувством юмора, скрывающимся глубоко под всеми этими мышцами и угрожающим видом.
— Я не пью газировку, малышка.
Рот Лекси приоткрылся.
— Обычно я тоже не пью газировку. За исключением кинотеатра, киновечеров или бейсбольных матчей. Это вредно для здоровья, но время от времени стоит побаловать себя. Это хорошо для души, — мудро сообщила она ему, будто была Йодой мира потребления газировки.
— Птенчик, он не хочет газировки. Отстань от него, — сказала я ей, опасаясь, что давление с газировкой может заставить его взорваться прямо у снек-бара.
Она пожала плечами.
— Ладно, тогда возьми ему бутылку воды, — приказала она.
Я взглянула на нее.
— Что? От попкорна ему захочется пить, — рассуждала она.
Продавец выставил перед нами наш заказ. Я повернулась к нему.
— Еще одна просьба, и, обещаю, вы больше никогда нас не увидите. — На секунду я задумалась. — Хотя, нет, вы увидите нас на следующей
Я сделала паузу и снова задумалась.
— На самом деле, мы довольно заядлые киноманы, так что вы точно увидите нас снова. Скорее всего, мы будем приезжать довольно регулярно. Но только раз в неделю. — Я подарила ему извиняющуюся улыбку, и он пошел за водой.
— А с закусками мы определимся после пары посещений, — радостно добавила Лекси, когда он вернулся.
Моя улыбка сникла, когда я увидела Зейна прямо рядом со мной. Веселое подергивание губ исчезло, но яростный взгляд еще не появился. Он смотрел на меня, сжав челюсти и с пустым выражением на лице. Вот только в его глазах пылал огонь, но чем он был вызван, я не могла определить. И, к сожалению, мне не удалось приглядеться пристальнее, благодаря моему новому другу, продавцу закусок из кинотеатра.
— С вас тридцать восемь пятьдесят, — объявил он скучающим тоном. Однако его взгляд, направленный на Лекси, прислонившуюся к прилавку и собирающую в охапку попкорн и пачки сладостей, не казался таким уж скучающим.
Она уложила волосы на макушке и была одета в своем обычном стиле бохо-шик. Укороченный толстый свитер спускался с одного плеча. Его дополняла шифоновая юбка до щиколоток с нежным цветочным принтом. Образ завершали коричневые ботильоны на каблуке с напуском. Она не была «горячей девчонкой» в традиционном смысле, поэтому меня радовал тот факт, что мальчишки-идиоты гонялись за ее полураздетыми сверстницами. Но по мере того, как она становилась старше и превращалась в невероятно красивую молодую женщину, я ловила обращенные в ее сторону взгляды. И не только от подростков. Каждый раз, когда мужчина или юноша бросали на нее взгляд, мне хотелось крикнуть им, что она всего лишь ребенок, а потом у меня возникало сильное желание научиться стрелять из ружья.
Я слегка вздрогнула, как и Лекси, когда Зейн швырнул деньги на прилавок с такой силой, что удивительно, как тот не треснул. Я даже пригляделась, чтобы убедиться. Удостоверившись, что никаких видимых повреждений нет, я оглянулась на него.
— Зейн, мы хотели угостить тебя в качестве благодарности. Ты не можешь платить. Это полностью отменяет наш благодарственный жест, — тихо сообщила я ему.
— Я плачу, — буркнул он, не глядя на меня.
Его испепеляющий взгляд вернулся. И его целью была не я. Слава Богу. Теперь ею стал очень напуганный продавец снеков. Его глаза больше не блуждали по моей дочери. Широко распахнувшись, они теперь пялились на страшного байкера. С таким человеком мне бы не хотелось спорить.
— Окидоки, — нервно прощебетала я.
Меня даже не удостоили внимания.
— Вы с Лекс займите нам места. Я возьму это дерьмо, — заявил он, кивнув на кучу покупок, которую Лекси не смогла захватить.
— Мы поможем, — предложила я ему.
Он повернул ко мне голову и обжег взглядом.
— Детка, иди и займи нам места, — приказал он.
Я сглотнула, обнаружив, что мне трудно игнорировать трепетание матки от того, что он во второй раз назвал меня «детка».
Я ткнула большим пальцем за спину.