Возрождение Феникса. Том 1
Шрифт:
Еще десять минут проходят в ожидании. Я задумал забавную комбинацию, которая отобьет у Свиридовых желание бить по мне нагло в лоб, только, разве что, пакостить исподтишка. Конечно, не факт, что все звезды сойдутся. Так у Давыдычева, например, могут оказаться другие дела на вечер. На этот случай у меня в голове накинут набросок запасного плана.
Приходит уведомление из установленного на смартфоне приложения соцсети: «Алеся Борова хочет добавить вас в друзья».
Что за Алеся? А, точно же, любовь младшенького Свиридова. Ну давай, добавим, хоть и странно.
Пилик. Высвечивается аватарка симпатичной девушки. Буйные русые пряди ниспадают бронзовыми кольцами ей на плечи, на нежном лице улыбка.
Отправитель: Алеся Борова.
«Привет, слышала, на тебя напали эти козлы. Ты же вернешься в школу?»
Отправитель: Арсений Беркутов.
«(?_?) Прошу прощения?»
Шатенка даром что аристократка, а такое ляпнула. Будь мы простолюдинами или близкими друзьями, ладно, но мы чужие друг для друга люди, а этим вопросом девушка напрямую обзывает меня трусом. Самому смешно, конечно, из-за месседжа брыкаться, но такова эта боярская Россия: если проглочу, а затем Алеся поймет, что сморозила, и как я при этом отреагировал, то есть проглотил, то и решит, что верно поступила и просто назвала вещи своими именами. Трус, он и в Африке трус, как здесь говорят.
Пилик.
«Не поняла. Что-то не так?»
Набираю: «Прочитай свое смс еще раз»
Пауза. Пилик.
«Ой-йо, я поняла! Извини, я вовсе не то имела в виду :(((((((! Не злись! Волновалась же просто»
Ох, сколько много слов. Надо заканчивать. Быстро набираю.
«Встретимся завтра на уроках»
Пилик. «Ура! Беркутов, ну ты и бука! Я беспокоюсь о твоем здоровье, а ты! Злой, злой, злой:-P».
Да она заигрывает. Ну это всё нафиг. Пора прощаться.
«Увидимся, Алеся»
Пилик. «Пока ;)»
Закрываю приложение, предварительно отключив уведомления, а то слишком много времени отнимает.
Телефон завибрировал.
– Да, мам.
– Юрий Иванович заедет к нам в шесть, – сообщает удивленная Елизавета. – Надо же, а я слышала от Сливовых, что наш исправник очень занят и его надо чуть ли не за месяц приглашать.
– Я потом покажу тебе причину твоего успеха, мам.
– Покажешь? – прямо слышу, как она хлопает ресницами.
– Ага, поставлю зеркало прямо перед тобой и покажу.
– Ах, сынок, – засмеялась она красивым, переливающимся смехом.
– Пока, ма, – бросаю трубку. – Тимофей, едем.
Эх, Елизавета Юрьевна, вы сами не понимаете своей замечательности. Мне досталась в матери очень красивая женщина, а у Давыдычева всего только две жены, что считается неполным комплектом. Тем более, в усадьбе Свиридовых от меня не укрылись взгляды, бросаемые исправником в сторону Елизаветы.
Выезжаем на Батенскую. Почти сразу видим и припаркованную у фонаря «Весту» Свиридовых. Элитное авто, мотор выключен. Внутри водитель и минимум один пассажир на заднем сидении. Хотя, вряд ли Павел посадил рядом с собой охранника, он бы на переднем сидел. Значит, в машине всего двое.
– Вставай вплотную, – приказываю слуге. – Сразу же выскакиваем. На тебе водитель, я займусь тем, кто сзади. Действуем быстро. Нападаем, вырубаем каждый свою цель, потом помогаешь мне затащить в фургон Павла.
Говоря, я достаю из кармана брюк сложенный листок бумаги с каплями моей крови. Заготовил еще дома.
– Управишься с ним один? – тревожится Тимофей, вставая перед самым бампером. – Он наверняка Кмет. Наследник рода, как-никак. Приложит тебя какой-будь техникой. Морозякой аль огнем.
– Управлюсь, – коротко отвечаю. – Вперед.
Выскакиваем наружу. Тимофей резко дергает на себя переднюю дверь «Весты» и наносит апперкот в челюсть водителю. Дальше краем глаза замечаю удар в висок, достигает или нет, не вижу, сам я, обогнув машину по кругу, уже распахнул заднюю дверь.
– Вы, твари, что себе позволяете! – орет Павел, приняв нас за нанятых бандюганов. – Кормящую руку кусать вздумали?! Ну я вас!
Мне в лицо летят ледяные иглы. Хм, правда, Кмет. Не беда. Я даже не уклоняюсь. Лишь делаю шаг назад и активирую жар-эфир посредством катализатора – моей крови. Засохшие капли на листке обращаются в стаю мелких огненных воробьев. Рароги словно вылетают из моего кулака и врезаются в облако ледяной крошки.
Кстати, огонь, вызванный жар-эфиром, не просто огонь. Пламя – всего лишь внешнее проявление фантазма. На самом деле Рароги – сгустки разрушительной энергии, которая пожирает всё, от физических оболочек до той же живы.
Мой фантазм сжигает большинство игл, до меня долетают только несколько растаявших штук. Ослабленные и подтаявшие, они крошатся о кожу, лишь оставляя на закрывших лицо предплечьях кровоподтеки. Не страшно. Зато часть проскочивших Рарогов поджигает автомобиль. Трещит горящая обивка салона. Поднимаются клубы огня. Один «воробей» летит в плечо Павлу, наследник сначала не обращает внимания. Рассчитывает, что доспех спасет. А зря.
– А-а-а-а! – взвывает Свиридов от удара. Фантазм достал его сквозь защиту.
Пока Павла перекашивает, я опустошаю Ладу, «колодец» в правом плече. Поток живы стекает по меридианам в кулак.
Бью хуком Свиридова в скулу. Удар пробивает остаточный доспех – ощущаю костяшками, как щит трескается. Готов. Павел отправляется в аут, я хватаю его за волосы и воротник рубашки и тащу из горящего салона.
– Сеня! – кричит Тимофей, обегая машину. – Сгоришь же. Вали оттуда.
– Валю, а ты вытащи водителя.
– О, точно.
Тимофей слушается, оттаскивает вырубленного противника по тротуару, подальше от «Весты». Затем мы вместе шустро кидаем Свиридова в фургон, сами запрыгиваем и уезжаем.