Возрождение ковчегов

Броуди Дженнифер

– Это же полное безумие.

Баррера кисло улыбнулась:

– С каких пор это мешает людям исповедовать безумные религии?

Да, Баррера права, подумал Дивинус, припоминая вехи великой истории человечества и все те россказни, что некогда считались непреложной истиной.

– Значит, у них сырье? И Сергей?

– Верно.

– Вы правы, это лишь вопрос времени. Конец неизбежен.

– Да, профессор. Надеюсь, теперь-то вы понимаете, зачем я сюда приехала? – Выдержав долгую паузу, Баррера продолжила: – Что, если мы спасем какую-то часть человечества? В каком-нибудь бункере? Или на Международной космической станции?

Не знаю, согласятся ли Китай и Россия, но японцы нас поддержат.

Дивинус покачал головой:

– Дело не только в том, чтобы пережить сам Конец. Земля на тысячу лет превратится в отравленную радиоактивную пустыню. На поверхности не останется органической жизни. Выжившим предстоит не просто покинуть ее на целое тысячелетие, но и вернуться потом на пепелище.

Президент вздохнула и сделала глоток. Усталое лицо отражало груз работы. Оливия всего год пробыла на занимаемом посту, а волосы уже заметно поседели. Когда молодым сенатором от штата Орегон она боролась за высший государственный пост, то надеялась сосредоточиться на помощи здравоохранению, иммиграционных реформах, проблеме бедности в стране, но уж никак не на этом.

– Хотите сказать, профессор, что надежды нет? – уточнила Баррера. Дурные известия и алкоголь слегка затуманили ее взгляд. – Мы обречены?

Дивинус почувствовал себя виноватым. Если бы не он, этой беседы не состоялось бы вовсе. Они с президентом не сидели бы в этой комнате и не говорили о конце света. Дивинус сложил пальцы домиком у длинной, отпущенной для солидности бороды. Теперь он стыдился собственного тщеславия. Он – чудовище, и борода, хлипкий фасад благообразия, этого не скроет. Дивинус стиснул лежавшую на коленях – и такую постыдную – коробочку с медалью.

– Оружие Конца получило свое название неспроста, – отозвался он. – Запомните: масштаб катастрофы превзойдет любые опасения.

Баррера поморщилась:

– То есть ничего поделать нельзя? Вы это хотите сказать? Я приехала на встречу с вами, ведомая отчаянием, невзирая на протесты ближайших советников.

Подумав немного, Дивинус сказал:

– Потребуются титанические усилия, подготовка и совершенная секретность. Проекту предстоит посвятить остаток нашей жизни. Мой университет располагает ресурсами и фондами, каких нет ни у одного учреждения на всей планете. Одни только земельные владения чего стоят. Недавно мы запустили в космос исследовательское судно, буровую платформу, предназначенную для поисков редких минералов. И это не считая марсианской колонии и корабля, идущего в глубины космоса в поисках внеземных форм жизни. А еще у нас есть несколько глубоководных станций, на которых изучают океанские разломы, и подземные лаборатории.

Взболтнув в стакане янтарную жидкость, Баррера сдержанно отпила.

– У вашего университета и в самом деле ресурсов больше, чем у федерального правительства. Недавний ипотечный кризис сильно по нам ударил, до сих пор не можем оправиться. Кредитный рейтинг упал. У нас даже космической программы больше нет: НАСА закрыли, когда мы последний раз сокращали бюджет. Космическая станция теперь в руках международного конгломерата. На борту три наших астронавта, да и тех подбросили китайцы на своем шаттле. Заголовки в газетах нисколько не преувеличивают: мы практически банкроты.

Дивинус принялся быстро соображать. О финансовых трудностях и крахе космической программы он, разумеется, знал.

– Госпожа президент, я встречусь с советом попечителей Гарвардского университета. С их поддержкой и при помощи моих коллег-ученых у нас, возможно, появится шанс.

– Шанс? – Баррера приподняла брови. – Звучит многообещающе.

– Шанс куда меньше, чем хотелось бы, – признал Дивинус. – И к работе нужно приступать немедленно. Не говорите ничего и никому, даже своим министрам. Лишь тем советникам, которым полностью доверяете.

Президент допила скотч и позвала главу своей администрации. Они о чем-то шепотом переговорили, и солидный полный мужчина, нахмурившись, покачал головой:

– Госпожа президент, это нарушение протокола…

– Плевать мне на ваш чертов протокол, – перебила его Баррера. – У нас чрезвычайные обстоятельства, которые требуют чрезвычайных мер.

На этом совещание закончилось. Баррера обернулась к Дивинусу:

– Профессор, специальный борт ВВС в вашем распоряжении. Срочно возвращайтесь в Кембридж и держите меня в курсе событий. Я обеспечу любую посильную помощь в вашем предприятии.

Дивинус поднялся с кресла, оставив на сиденье коробочку с медалью. Правда, через пару дней она к нему вернется – ее доставит сотрудник Секретной службы. К тому времени, однако, награда утратит свой блеск, и Дивинус стыдливо спрячет ее поглубже в ящик стола как символ того, что он – отец страшного оружия. А сейчас он покинул комнату вслед за главой президентской администрации – человеком с елейным взглядом по имени Рид Портер Куэйд-третий.

Они поспешно спустились по скрипучей лестнице и вышли на мороз. Падавший с неба снег налипал на черную ткань смокинга. Разум Дивинуса работал с головокружительной скоростью, решая, что понадобится в предстоящей работе. Прямо сейчас нужно будет связаться с профессором Сингхом – по поводу его проекта суперкомпьютера. А еще с кафедрой астробиологии и астрогеологии – по поводу исследовательских звездолетов и марсианской колонии; с кафедрой геологии – насчет подземных лабораторий и кафедрой морской биологии – насчет глубоководных исследовательских станций.

Дивинус достал коммуникатор и быстренько набрал сообщение профессору Бишоп. Ее опыт понадобится, когда придется решать не только что сохранить, но и как организовать невероятный объем сведений по истории человечества и культурного наследия: что сберечь? и чем пожертвовать? И наконец, она поможет с самой трудной задачей: отбор. Кого укрыть в колониях, а кого оставить снаружи погибать? Еще никогда история не казалась столь важной, а выживание не зависело от ее уроков.

Пальцы Дивинуса порхали над экраном коммуникатора.

Кому: Профессору Рей Линн Бишоп

Сегодня же лечу назад в Кембридж. Дело срочное… ничего пока сказать не могу… но мне понадобится твоя помощь, чтобы все это провернуть. Встречаемся у меня в кабинете через шесть часов. Напишу, когда приземлюсь.

Коммуникатор издал мелодичный сигнал, когда сообщение отправилось, а через пару секунд завибрировал: пришел ответ.

От кого: Профессор Рей Линн Бишоп