Возрождение
Шрифт:
– Дефект съемки?
– подумал он и, решив перенести снимок в жилую часть дома, влез на старый табурет, попытался снять фото и обнаружил что оно намертво прикручено к стене. Вгляделся в заинтересовавшее его пятно и хмыкнул - фото просто выцвело от солнечных лучей.
Артем сбегал за отверткой, в пять минут открутил удерживающие рамку шурупы, снял с деревянной стены фотографию и с удивлением уставился на открывшийся проем и стоявший в нем небольшой металлический ящик.
– Не понял, - прогудел молодой человек, доставая тяжелый пыльный ящичек.
– Клад, что ли?
Он отнес находку и фотографию
– Заперто, подумал Штирлиц, - пробурчал Артем, ощупывая маленький навесной замочек.
– Бабуль!
В комнату заглянул Антонина Федоровна.
– Глянь, что это за сундучок?
Бабушка, вытирая руки кухонным полотенцем, удивленно пожала плечами: - Да бог его знает. Где взял-то?
– Да вот, заметил на стене хорошую фотографию прадедушки и решил - чего ей там пылиться? Снял - а за ней обнаружил тайничок с этим ящичком.
– Хороший снимок, - сказала Антонина Федоровна, беря фотографию в руки.
– Давно хотела перевесить - а рамочка оказалась прикручена к стене. Так я все забывала попросить тебя отвинтить.
– Вот. Отвинтил. И клад нашел, - усмехнулся молодой человек.
– Ну, открывай уже, посмотрим, что там в сундучке. Самой интересно!
Артем кивнул и полез в шкаф за молотком.
– Не быть мне медвежатником!
– с сожалением произнес парень, срывая замок вместе с петлями.
Поднял крышку и разочаровано выдохнул - в ящике оказался ворох старинных исписанных тетрадей с датами на обложках. Бабушка взяла в руки одну, полистала пожелтевшие от времени страницы - дневник с вложенными фотографиями и топографическими картами.
– Федора Аркадьевича документы, - вздохнула бабушка.
– Тоже, как и ты, геологом был, золото искал в тайге.
Пролистав пару страниц одной из тетрадей, Артем действительно обнаружил отчеты об экспедициях с датами отправки и возвращения, маршрутами и координатами сделанных проб.
– Интересно, - прошептал Артем, перебирая дневники и осторожно разворачивая карты местности, отпечатанные еще в царских типографиях.
– Ну, ты читай, а я дальше управляться пойду, - бабушка скрылась за дверью кухни, где уже что-то шипело, жарилось и аппетитно пахло.
Артем, открыл очередной дневник и обнаружил, что тот заполнен только наполовину. В середине тетради была аккуратно вложена карта местности.
Последняя запись, датированная девятнадцатым июня тысяча девятьсот двадцать второго года, сильно заинтересовала молодого человека.
– Из отправленной две недели назад экспедиции вернулся только один человек. Старый эвенк Мирон. Нашли местные рыбаки в невменяемом состоянии, грязного, оборванного и исхудавшего на правом берегу, неподалеку от Енисейска. Привезли к нам в артель. Весь поседел, лопочет про золото в реке и духов, что его охраняют. Добиться от него сведений, куда подевались остальные члены отряда, не смогли. Толком ничего сказать не может, бредит, что забрали духи. После длительных расспросов все же выяснили, что недалеко от Енисея отряд набрел на небольшую речушку, уходящую под скалу. Шли вверх по течению четыре дня, брали пробы. У истока нашли богатейшую россыпь золота. По карте показать смог. Снова стал бредить. Отвезли в лечебницу.
Артем сыпанул в чашку заварки, налил кипятка, облокотился на спинку стула и задумался: - Уйти в экспедицию прадед не успел - двадцать первого июня его забрали комиссары молодого и жадного режима по подозрению в укрывательстве драгоценных металлов. Домой он так и не вернулся, сгинул в лагерях.
Артем развернул топографическую карту, внимательно прочитал написанные карандашом комментарии прадеда и нашел место, где, по рассказу старого эвенка, река уходила под землю. Глаза парня азартно загорелись - чем черт не шутит, а вдруг? Ведь тайга - это все еще огромное белое пятно на карте мира. Правда, немного смущало то, что люди пропали, но чего только в тайге не случится.
Он еще раз заглянул в ящик, вытащил остальные тетради и охнул - на дне лежало то самое причудливое колечко, что светилось на пальце предка, а рядышком сверкал золотой самородок!
– Тот самый!
– ошалело подумал Артем, взвешивая самородок в руке.
Несколько минут молодой человек сидел неподвижно, стараясь успокоиться и сосредоточиться. В голове роились сотни мыслей и планов, сердце бешено стучало. Кое-как успокоившись и вдоволь налюбовавшись на самородок, Артем отложил его в сторону и осторожно взял в руку кольцо. Недоуменно повертел. Черный, покрытый замысловатым орнаментом металл тускло отблескивал синим в пробившихся сквозь стекла окна лучах заходящего солнца. Кольцо было странно тяжелым для своего размера и казалось теплым. Артем удивленно разглядывал произведение неизвестного ювелира. Не кольцо, скорее печатка, на которой рельефно изображен щит с ударяющим в него зигзагом молнии. Ни драгоценных камней, ни благородных металлов. И вообще непонятно из какого металла изготовлено.
Молодой человек натянул кольцо на безымянный палец - в самый раз.
Зашла Антонина Федоровна, поставила на стол тарелки.
– Бабуль, я тут колечко нашел, что на фото у прадеда на пальце надето было.
Бабушка взяла кольцо, близоруко прищурилась, достала очки и нацепила на нос: - Отец мой, царство ему небесное, очень этим перстнем дорожил. Помню, он рассказывал, что приемным сыном был у купца Семенова. Маму его, беременную им, нашли на правом берегу Енисея, померла она при родах. Вот кольцо это у нее и было на пальце. Купец усыновил прадедушку твоего - у самого-то детей не было. А кольцо, как Федор подрос, отдал в память о матери и все рассказал. Вот такая история.
– Ты сюда посмотри!!!
– Артем с усмешкой протянул бабушке самородок.
Та удивленно уставилась на желтый металл: - Золото?! Откуда? Тоже в сундучке отыскал?
– Под бумагами на самом дне, - подтвердил Артем.
– Забери да продай. Деньги себе оставь, тебе нужнее. И смотри осторожно, душегубы за копейки сейчас убить могут, не дай бог, а за такое и подавно. И не спорь, - Антонина Федоровна строго взглянула на пытавшегося протестовать внука.
– Что мне старой надо? А если надо будет, не сомневайся, скажу. Ладно, прячь свои находки, ужинать будем. Руки мыть! быстро!