Возрожденный Обескрыленный Мир
Шрифт:
Конечно, Пит бы предпочел, чтобы ее помыслы были более романтичными… Но… Сердцу не прикажешь, как говориться… Особенно, если оно каменное по отношению к тебе…
Как бы там ни было, ее поведение на Арене впечатлило и восхитило его…
Он умирал, а она пошла на Пир… Ради него?.. Нет, не стоило и надеяться — ради себя… Она бы не смогла жить, зная, что не попыталась… Такая вот самоотверженность.
Он любил ее. Это он помнил. Чувство размытое и кажется теперь глупым, но она вросла в него. Только теперь она представала какой-то двуликой. Она и восхищала его и дико раздражала.
Китнисс спасла его, этого
Господи, как же он устал от ее образа, что преследует его постоянно… И наяву и во сне… Ну, уж нет… Он постарается избавиться от этой навязчивости… В 12-м все прояснится.
Я иду к тебе, Эвердин, до скорой встречи!
========== 6. Обескрыленный мир. Неботерапия ==========
Комментарий к 6. Обескрыленный мир. Неботерапия
Хоть я и выкладываю главы к своим работам по очереди… Но в этот раз получилось так, что настроение подпадало под эту историю… Так что… еще две главы, надеюсь, вас порадуют.
И да, пожалуйста, пишите комментарии, пусть всего пара слов, но они Автору очень приятны, спасибо!
В очередной раз сбежав от реальности в лес, она лежала на весенней траве и смотрела в Небо. Она вообще подружилась с Небом. С любым.
Бескрайнее, цвета его глаз, она вбирала его в себя. Китнисс казалось, что так она ближе к нему, что вот-вот сможет уловить в воздухе запах корицы и укропа. Это была всего лишь иллюзия, призрачная, но такая привлекательная…
Когда-то она призналась Питу, что её любимый цвет — зелёный, цвет листвы и травы. Теперь все изменилось. Так было тогда. Сейчас ее питало Небо, потому что ей казалось, он смотрит на неё.
С Прим было иначе… Как она ни старалась, глядя в чистое Небо, уловить ее лазурный взгляд… Ничего не выходило.
А Китнисс так отчаянно хотелось ощутить ее присутствие, почувствовать ее рядом… Приехав в Двенадцатый, у нее оставалась призрачная надежда, что в доме, где столько воспоминаний, столько вещей, к которым прикасалась маленькая Примроуз… должен витать ее дух… Увы. Вещи — это всего лишь вещи… И подобные воспоминания приносили лишь боль и осознание потери…
Она бродила по дому, прижимая к груди вещи Прим, шепча слова раскаяния, но кроме пустоты, давящей и затягивающей, ничего не ощущала… Возможно ли, что когда-нибудь она ощутит присутствие Прим?..
И вот однажды, задержавшись в лесу перед грозой, Китнисс с удивлением осознала, что как раз стальное Небо в изорванных пурпурно-пепельных тучах, подарило ей такую милость…
Бушующее Небо спускалось все ниже, касаясь верхушек деревьев… И в этот миг Китнисс вдруг показалось, что ее маленькая сестрёнка смотрит на неё, слышит ее отчаянные мольбы о прощении… Девушка как будто видела ее лицо в клубившихся, под настиском шквального ветра, облаках…
И тогда она рухнула на колени, воздела руки к Небу, и обратилась к Прим… Она не замечала, что дождь хлестал по лицу, не слышала раскаты грома, а только продолжала шептать что-то, известное только ей и, быть может, той, к кому она внимала…
И впервые ей казалось, что ее услышали… В тот момент умиротворение снизошло на нее… Удивительно, но его ей подарила буря…
С тех пор, только завидев приближающуюся грозу, Китнисс срывалась в лес и очень долго не возвращалась…
Сальная Сэй сильно переживала, когда девушка в такую погоду отправлялась в
Вот так и получалось, что Небо для Китнисс стало своего рода терапией… В ясную погоду она как будто глядела в глаза своего мальчика с хлебом, а в грозу ощущала незримое присутствие Прим…
А иногда, в особо тоскливые вечера, Китнисс проводила особенный ритуал — она сидела на балконе в кресле-качалке или на ступеньках крыльца у задней двери и сверлила глазами Закатное Небо. Ей вспоминалась крыша тренировочного центра, пикник и… Пит…
========== 7. Возрожденный. Город-Призрак ==========
Выйдя из поезда, Пит забросил на плечо свои скромные пожитки и отправился в город. Он понимал, что ему не стоит пока ходить к пекарне, но ноги сами несли его туда.
Он с горечью отметил, что за время его отсутствия дистрикт не особо восстановился. В городе витал запах обречённости, потери и смерти… Город-Призрак, как ни крути… Пройдёт не мало времени, прежде чем он оживет по-настоящему.
Горстка новых зданий не рождала в нем никаких воспоминаний, но это все же было лучше чем глядеть на руины.
Он сам не мог понять, чего больше желал — чтобы на месте пекарни высилось новое здание или остатки старого.
Все же, то, что предстало его глазам… Как же нестерпимо больно. Окружающие звуки куда-то исчезли, все померкло. Он тяжело опустился на землю и уставился на развалины пекарни, на развалины своей жизни… В голове проносились какие-то образы, как кадры из фильма.
Вот он таскает муку на клад, что находился в задней части здания. А вот он потихоньку наблюдает за двумя девочками, что с улицы рассматривают в витрине пироги, разукрашенные им. Он слышит, как та, что помладше, со светлыми волосами, восторгается его творениями. Но взгляд его прикован к старшей. У неё иссиня чёрные волосы, а взгляд хмурый, но и она согласно кивает в ответ сестре. А вот он на заднем дворе — дождь льет как из ведра, а у яблони сидит все та же девочка с чёрными волосами, измученная и равнодушная… Он убегает в пекарню, чтобы подпалить хлеб… И, получив от матери затрещину, вылетает на улицу — надо бросить хлеб свиньям, однако, вопреки желанию матери, бросает его девочке…
Это были воспоминания из прошлой жизни… Настоящей жизни… И тут Пит заметил в развалинах своего отца… Не может быть… Неужели жив?.. Неужели ошибка? Пит вскочил и стал пробираться сквозь обломки к отцу. Увы. Он очень быстро понял, что ошибся… Галлюцинации вернулись.
Отец стоял и смотрел на него печально улыбаясь. Он действительно улыбался.
— Папа, прости…
— Ты не виноват, сын. Я горжусь тобой.
Слёзы текли по лицу, разумом он понимал, что это иллюзия, его отца здесь нет, это отголоски болезни, реакция на те вещи, что оставляют внутри зияющие раны…
Но он не мог остановится и плакал и плакал и плакал… Он убеждал себя, что главное — отец не винит его. Надо примириться с этой потерей, не забывать, но и не позволять чувству вины сжирать его…
— Я рад, что ты жив, сынок. А еще… я рад, что ты вернулся домой… Мне хочется, чтобы город стал таким, как прежде. Нет, лучше!
— Я тоже рад, папа… Город оживет, я верю… — прошептал Пит, вытирая мокрые щеки.
— Будь счастлив, Пит… Ты заслужил! Я тебя люблю!.. — пекарь махнул на прощанье рукой и растворился в воздухе.