Возвращение 2
Шрифт:
– Скафандр адаптируется по фигуре и выполняет функцию всех, извините, традиционных слоев одежды.
– проинструктировал я полковника.
– Снятые... слои можно постирать вон там.
– Я открыл дверь санузла и показал, где находится приемная панель стиральной машины.
– Благодарствую, Дмитрий Борисович. Дайте мне пять минут.
Я вернулся в рубку. Дал задание Ликорну накинуть маскировку и переместиться к видимой стороне Луны. Местоположение Лунохода-2 я заранее перевел в координатную систему Содружества
– Красота...
– прошептал полковник.
Ликорн завис в метре над лунной твердью. Мы прошли к пассажирскому выходу. Я по мыслесвязи дал команду скафандру Макеева на герметизацию. Без нейросети он не мог управлять им сам. Ликорн раскрыл "створки" двери, чей проем защищал силовой кокон, удерживающий воздух. К поверхности Луны спустился трап. Анчар и Кицунэ тут же сбежали вниз и понеслись к Луноходу, оставляя в лунной пыли четкие отпечатки своих лап. Я предложил полковнику первому проследовать на выход. Ликорн закрыл за мной проход.
Минут пятнадцать четвероногие друзья играли в чехарду, пребывая в восторге от пониженной гравитации. Кицунэ в недоумении приноровлялась к "мышкованию" с прыжком на пятиметровую высоту и прилунением как в замедленной съемке. А Макеев разглядывал Луноход.
– Жаль, я оставил смартфон в каюте.
– сообщил он.
– Ликорн доставит его по транспортному лучу.
– Но сможет ли он работать здесь, в пустоте и под жестким излучением?
– Я прикрою его силовым щитом. Пожалуйста, ловите.
К изумленному полковнику плавно приближался его Самсунг S7. Машинально запустив приложение "камера" и наведя на Луноход, Макеев, наконец, осознал, что телефон штатно реагирует на его нажатия.
– Совместимость с тактильными панелями сохраняется на всех уровнях.
– пояснил я.
– На всякий случай. Что, если все информационные сети и мыслесвязь станут недоступны?
– Да-да, понятно...
– рассеянно ответил полковник, делая снимок за снимком.
Я мысленно позвал Анчара и Кицунэ. Те, по моей просьбе, подбежали к Луноходу. Анчар лег на грунт у колес, а Кицунэ уселась сверху в позе тайской "принцессы".
– Снимайте, Павел Егорович!
– вывел я гостя из ступора.
– Вашим друзьям должен особенно понравиться этот снимок.
Макеев несколько раз нажал на иконку "снимок".
– Теперь давайте вернемся внутрь и посетим еще одно место Солнечной системы.
– продолжил я.
– Марс?
– Нет. Меркурий. Там тоже красиво.
Через полчаса мы приблизились к поверхности Меркурия в районе северного полюса.
– Здесь, под грунтом, мы разместим военно-космический форпост. Я бы предложил вам в его структуре должность начальника отдела кадров.
Макеев надолго замолчал, глядя мне в глаза.
– Смотря какие кадры...
– промолвил он наконец, невольно бросив взгляд на Кинаю.
– Да, вы совершенно правы. В кадрах предполагается высокая степень дайверсити, как говорят американцы, и расовой толерантности. Давайте вернемся в Подмосковье и обсудим детали. Но начнем с вашего лечения. Это будет мой чисто человеческий вам подарок, в благодарность за ваши труды на службе Отечеству и никак не связанный с вашим контрактом, а также вашей свободой отказаться от какого бы то ни было контракта и вообще забыть, как меня зовут.
– Хорошо.
– полковник слегка наклонил голову.
– Такой подарок я, пожалуй, приму.
Меня беспокоило, что с момента нашей встречи Макеев слишком зажат и насторожен. Видимо, я немного перегнул с переносом ответственности и головной боли. После лечения попробуем как-то снизить градус напряжения. Кстати, о градусе... Из мозгов учеников Макеева я знал, что полковник пьет мало, но предпочитает американский "Бурбон". Причуда заслуженного пенсионера, экзотическая для советского времени, но не для нынешнего. Нет проблем, найдем работающий магазин, хоть в Москве, хоть в Кентукки, и поставим на стол "Бурбон".
Пока мы летели обратно, я пытался понять, как обойтись маготехникой сполотов. По идее, надо бы сразу же провести диагностику, определить интеллектуальный индекс. Но никакого оборудования Содружества, кроме нескольких служебных дроидов, на борту не было. Ладно, вылечить артрит мы и так сможем, а там что-нибудь придумаем.
– Киная, тебе как удобнее лечить, своим даром или артефактом сполотов?
– "Лазарет" поддерживает функции, которых в моем арсенале нет. Я просто не в состоянии удержать в голове плетения такой сложности.
– Вот. А говорите, вам нейросети не нужны. Это же компьютер. Он бы помог тебе в выстраивании плетений любой сложности.
– Сполоты предпочитают не забивать голову тем, для чего она не предназначена природой. Пользуются артефактами. В том числе и для расчетов, и для ментомоделирования.
– Может быть, они и правы... Но человеку без примочки в мозгу с природой сполотов не сравниться... Нон лицет бовис.
Киная пожала плечами. Потом, как бы что-то вспомнив, повернулась ко мне:
– С "Лазаретом" только одна проблема. Далеко не все функции и настройки доступны оператору без сертификата врача. Который я уже "заработала", благодаря практике в лечении Кицунэ. Но для получения аурной метки из центра сертификации нужна гиперсвязь. А ты ее заблокировал.
– Да. Я не хочу, чтобы сполоты знали координаты Солнечной системы. Подожди... Я попробую соорудить ретранслятор.
Я передал искину Ликорна координаты моего "Кнорра" и попросил выстроить микропортальный канал.