Возвращение 3. Часть 2
Шрифт:
– И это отлично, – прошептал Бестужев.
Голос почему-то изменил ему. Анна уткнулась лицом в грудь Багирова и сжимала его со всей силой, словно держалась за него. За свою единственную опору в жёстко расшатанном мире.
– Молодец, Нют, всё правильно. По-другому не должно быть, – Дмитрий дышал тяжело, но улыбался искренне.
Магбрав снова ускорил запись до разговора с командующим. В нём содержались условия договора по Земле, и это было важной информацией для Бестужева. Он дослушал всё до конца, до последнего слова командующего лан-ирмеев, и утвердительно кивнул:
– Понятно. Давай дальше. Ты доставил их домой?
– Разумеется, – Магбрав усмехнулся, наблюдая за Дмитрием.
Адаптация к абсолютно новым незнакомым условиям у этого человека уже успешно состоялась. До той степени, что в голосе появились приказные нотки на словах: давай дальше.
Запись дошла до момента, когда форма-мутацию сняли со Спецова. Но это вызвало у Дмитрия чувство облегчения лишь отчасти. Егор жив и снова человек, а его брат погиб. Матвей внезапно стал частью плана, заменив собой главного исполнителя, и спас всех. Забирая его с собой, Бестужев был уверен, что оба брата вернутся домой вместе. Но так не получилось. И теперь жгучая ненависть Егора к нему звучала в каждом слове, произнесённом им на записи, а Дмитрий физически чувствовал её болезненным покалыванием на коже.
На последних кадрах были все. Снимала наружная камера корабля. Бестужев с распухающим комом в горле и не проходящей резью в глазах смотрел на Анну и Костю, на Олега Кимыча и Пашу, и жалел, что рядом нет Королёва, только его не увидел.
Экран наконец погас. А Дмитрий стоял, тяжело дыша, и улыбался. В сознании наступало чувство счастливой пустоты. Все живы, все в порядке, все дома. Договор по Земле с лан-ирмеями заключен. Хотя и устно. Но всё сделано.
– Спасибо, – хрипло вздохнул Бестужев.
– Пожалуйста, – невозмутимо ответил Магбрав.
Дмитрий потратил ещё мгновения, чтобы окончательно прийти в себя, и теперь уже с любопытством взглянул на лан-ирмея:
– Магбрав, а ты генерал какого рода войск? Или у вас другая градация? Ты похож на генерала разведки.
– Почему так решил? – спросил Магбрав.
– Потому что сразу сделал так, что я тебе доверяю, – усмехнулся Бестужев.
Просматривая запись, он не забыл оценить действия самого Магбрава. Генерал спас Анну и Костю в космосе, доставил обоих домой, лично содействовал заключению договора по Земле и вернул Егору человеческий вид. Список оказанной помощи весьма впечатляющий, и такое не делается просто так.
Дмитрию были нужны ответы и, не задерживаясь на длительные паузы в беседе, он спросил прямо:
– От меня чего хочешь? Ты сказал моим, что корабль Ирса не найти, значит никто не знает, что я жив. Забрал меня так, чтобы не пришлось ничего никому объяснять. Ради чего всё?
Магбрав дослушал вопросы молча, а потом обернулся к остальным лан-ирмеям.
– Офицеры, покиньте лабораторию, – произнёс он.
Это был прямой приказ, и двое научных сотрудников сразу направились к выходу. Бестужев обратил внимание на то, что здесь было вместо двери – текучий белый материал на прямоугольной конструкции вроде оконной рамы. Оба лан-ирмея прошли через него и исчезли из виду.
Но Саман остался, и Магбрав не одобрил это.
– Полковник Саман, тебя тоже касается, – заметил генерал.
Бестужев с интересом наблюдал, как полковник демонстративно складывает мощные руки на широкой груди и, наклонив голову, смотрит на своего командира исподлобья.
– Саман, – настойчиво повторил Магбрав.
– Нет, – коротко ответил тот.
Дмитрию было понятно, почему генерал отпустил офицеров. Таким образом он снял с них ответственность за дальнейшие действия и разговоры. Но полковник Саман, похоже, твёрдо решил ответственность с командиром разделить.
Магбрав тяжело вздохнул, помолчал, но всё-таки принял это:
– Хорошо.
Кресла, парящие в воздухе, двинулись к участникам грядущего разговора.
– Присядь, Дмитрий, – предложил генерал и сам последовал этому – сел и подвёл ближе один из экранов. Всё делал с БПУ.
Саман тоже занял кресло и Бестужев не стал заставлять себя ждать.
– Ты разговаривал с командующим Ирсом, – начал Магбрав. – Он рассказал тебе, что случилось, точнее… – генерал замолк на мгновение, формулируя мысль в точном соответствии с реальными событиями: —…точнее о том, что мы сделали с его расой.
Дмитрий утвердительно кивнул, внимательно следя за выражением лица Магбрава. Потому что уже сейчас кое-что заметил. Было похоже, что генералу нелегко вести этот разговор.
– Боевой вирус "герс-иприя", – продолжал Магбрав, – его разработку поручили главной лаборатории флота. Проект разрабатывался при моём непосредственном участии. Я лично представлял результат нашей работы командованию. Вирус планировался к однократному применению на незначительной территории, как акт устрашения. Для понуждения гереспри к отказу от агрессивных действий. По крайней мере, так было вначале, когда мы начинали работу. Но потом план пересмотрели.
Бестужев молчал, внимательно слушая.
– Вирус был применён по всей планете, – говорил генерал, – и спустя неделю мы пожинали первые плоды. Деморализация противника, на которую мы рассчитывали, состоялась. Но вопреки нашим расчётам она заняла не так много времени и привела к быстрому наращиванию боевого потенциала.
Вот здесь Дмитрий недобро усмехнулся и наклонился вперёд, глядя на Магбрава:
– Это потому, что вы не деморализовали их, а довели до отчаяния. Нельзя доводить противника до отчаяния. Этим ты даёшь ему силу выгрызть тебе сердце и сожрать на твоих глазах.
Бестужев знал это в точности, знал по себе, и генерал согласился с ним.
– Именно поэтому мы не можем справиться с ними сейчас, – произнёс он и взглянул на экран.
Там открылись окна интерактивной космической карты, где обозначился шар планеты и расположения вооружённых сил обеих сторон.
– Это ваша Лан-Ирмея? – Дмитрий оглядывал множество отметок боевых кораблей.
– Нет, – ответил Магбрав, – это Герата. Наша база снабжения, захваченная первым тактическим космическим соединением гереспри.