Возвращение Безумного Бога 5
Шрифт:
Мы вошли в огромный многоярусный зал, от пола до потолка заполненный всевозможными техномагическими диковинками. Ряды красочных павильонов змеились между колонн, словно пёстрые гирлянды. В воздухе висел тяжёлый дух раскалённого металла, горючих зелий и озона — видимо, от обилия работающих электрических машин.
Поодаль с грохотом и лязгом ворочались какие-то здоровенные механизмы, чьё предназначение оставалось для меня загадкой. Из медных труб то и дело вырывались клубы разноцветного пара, складывающиеся в причудливые фигуры. Зазывалы наперебой расхваливали свои товары, и от их зычных голосов закладывало уши.
— Господа, господа! Не проходите мимо! Только у нас — новейшая модель парящего массажного кресла! Оцените сами, какая устойчивость и манёвренность! Любой недуг, от простатита до запора, как рукой снимет!
Я обернулся на голос и увидел, как какой-то франтоватый умелец в цилиндре и сюртуке демонстрирует публике возможности летающего сидения. Кресло и впрямь порхало по воздуху, словно пушинка, покорное малейшему движению джойстика в руках изобретателя. Толпа одобрительно загудела, хлопая в ладоши.
— Костя, гляди, вон там заводные солдатики маршируют! — дёрнула меня за рукав Эмми, тыкая пальцем куда-то вбок. Её глаза сверкали восторгом и разбегались по сторонам, — А там механическая балерина ростом с человека танцует! И я не чувствую в них никакой духовной силы! Вот уж точно магия!
— Ха, магия — это я! — хмыкнула Перчинка. Юная мирмеция тоже воодушевлённо крутила головой, и её глаза горели неподдельным любопытством, — Могу, между прочим, не хуже той куклы трепыхаться, у меня и ножки что надо, и ручки на месте…
Что есть, то есть — наша Перчинка любому механизму с ИИ фору даст по части грации и изящества.
Однако на юную принцессу клана Безумовых поглядывали не только с восхищением, но и с явной опаской. Ещё бы, ведь броня и четыре изящных ручки, покрытые глянцевым хитином, однозначно намекали на её необычное происхождение. Пока мы неспешно прогуливались между рядами, до нас не раз и не два долетали обрывки встревоженных разговоров:
— Глянь-ка, да никак Аномалией малявка заражена? Вон как панцирем обросла!
— Точно монстр! Куда только стража смотрит?
— И ведь среди людей шастает, паскуда, на цепь бы её да в клетку…
Я с дочерью уже обсудил этот вопрос до выхода из дома, чтобы она была готова к подобному отношению. Многие люди потеряли из-за Разломов и Аномалий родных и близких. А потому их отношение к людям, зараженным Аномалиям, могло быть не самым теплым. Даже предвзятым. Тут нужно проявлять терпение и благородство — делами доказать свою правоту.
Ну и простых злобных дебилов сбрасывать со счета тоже не стоило. Эти понимали только грубую силу.
Перчинка старательно держала лицо, но по залившим щёки ярко-красным пятнам я понял, как сильно её задевают подобные инсинуации. Бедная девочка… Хотелось немедля шугануть всех этих злопыхателей, но я сдержался. Перчинка должна сама выработать иммунитет. Должна понять, что негоже портить себе настроение из-за каждой брехающей шавки.
— Не обращай внимания, зайка моя, — ласково шепнул я, приобнимая дочь за подрагивающие плечи, — Они попросту завидуют твоей неземной красоте и непревзойдённым талантам. Мы-то знаем, какая ты у нас особенная, так что плюнь и разотри.
— Плюнуть и растереть — это всегда пожалуйста! — гордо вскинула голову Перчинка. Она хищно ухмыльнулась и одарила косо зырящих зевак ослепительной улыбкой, специально сверкнув острыми шипами на хитине. Те мигом стушевались и слились с толпой, не желая нарываться.
Хм… кажется, я недооценил свою среднюю дочь… Плечи у нее подрагивали не от слез… а от ярости.
Однако на этом наши проблемы не закончились. Стоило очередному изобретателю, алхимику или инженеру-механику завязать с нами беседу и осведомиться, из какого мы рода-племени, как они мигом ретировались, едва услышав в ответ «Безумовы». Они смотрели на нас так, словно мы прокажённые какие или преступники в розыске. Право слово, оскорбительно до невозможности!
Настя довольно скоро потеряла терпение и, сверкая глазами, жаждала наподдать трусливым торгашам как следует. Еле-еле мы с Эмми удержали её от рукоприкладства, хотя, по правде, у самих руки чесались надавать тумаков. Даже обычно хладнокровная и рассудительная Перчинка мрачно насупилась и процедила сквозь зубы:
— Вот гады, слова им поперёк не скажи! Прям так и хочется яду в напитки подмешать, чтоб неповадно было…
— Ещё не хватало, чтобы нас в отравители записали, — я вздохнул, — Перчинка, солнце, давай без членовредительства, хорошо? Мы Безумовы, а не Кривотолковы.
— Возможно, у Кривотолковых и стоило бы чему-нибудь поучиться… — вполголоса произнесла средняя дочь. Думала, что я не услышу.
Поняв, что дело нечисто, я слегка отстал от девушек, намереваясь ненавязчиво порасспросить окружающих о причинах столь предвзятого отношения. Оказалось, зря старался — один из участников, представлявший какой-то второразрядный дворянский род, сам отвёл меня в сторонку и, нервно озираясь, нехотя просветил:
— Княжич, да все просто. Слыхал я, Бельские лютуют. Грозят всем участникам опалой и вечным отлучением от двора за любые контакты с Безумовыми. Почитай, приравняли дружбу с твоим родом к государственной измене. Бельские ведь одни из спонсоров Собора, вот народец и шарахается… Сам понимаешь, себе дороже.
— Да что ж такое! — не выдержал я, в сердцах хлопнув ладонью по колонне, — Совсем эти Бельские страх потеряли, в чужие дела встревать! А ну как я сам опалой пригрожу? Побоятся тогда со мной якшаться?
— Ты, парень, никак совсем умом двинулся? — аж попятился изобретатель и три раза сплюнул через плечо, — Может быть Бельские и не такие матерые интриганы, как Кривотолковы, но у них куча брачных связей и знакомств, а значит — рычагов власти и давления! У них в столице такие друзья, что любого в порошок сотрут! Ты молод ещё, не понимаешь…