Шрифт:
Глава 1
День не задался с самого начала. А началось все с самого банального, я проспала. Осторожно встала, чтобы не потревожить Глеба, буквально на цыпочках собрала свои вещи и ломанулась в ванну. Времени едва хватило принять душ и собраться, ни на какой чай его уже не было. Тем более, на просмотр любимой утренней передачи. Глеб наблюдал за мной в пол глаза. Сонный, растрепанный, мечта, не мужчина. Наверно, все-таки моя мечта, хотя и не уверена. Его не портили даже длинные волосы, хотя не понимаю мужчин, отращивающих мечту Василисы. На повторное предложение отвезти отмахнулась. Зачем? На парковке стоит моя маленькая, словно игрушечная, машинка. Водить я люблю, и только поэтому проигнорировала зубовный скрежет и злой взгляд некоторых сонных. Затем все по накатанной, машина не завелась, такси не приехало. Я уже готова была вернуться и согласиться с предложенной помощью, как мой мужчина подошел, властно прижав к себе рукой, и отконвоировал к своему монстру. Мне даже дверку открыли, приглашая добровольно сесть в машину. Глядя на стиснутые зубы, и откровенно взбешенный взгляд, порадовалась, что еще и голову рукой не прижал, как в фильмах про преступников, помогая сесть. Ехали мы не просто быстро, мы мчались. И вот это я уже расценивала как угрозу, потому как Глеб точно знает, что слишком большой скорости, как и чрезмерной
Было уже далеко за полночь, когда я, наконец, засобиралась домой. Меня ждала машина; даже сейчас внимание Глеба раздражало. Сам владелец черного монстра стоял, опираясь на капот машины, скрестив руки на груди, и прожигал меня нетерпеливым взглядом темных глаз. Проигнорировав открытую дверь, я обошла машину и ее владельца и направилась по аллее пешком, благо погода позволяла прогуляться. За спиной услышала раздраженный вздох, почти рык, громкий хлопок дверью и тихое урчание мотора. Машина плелась вслед за мной. Я знала, что Глеб так просто меня не отпустит, обязательно проводит, пусть на такой своеобразный манер. Прогулка в тишине способствовала размышлениям. А подумать было о чем: все ждали от меня решения, а точнее согласия и назначения даты свадьбы. А я не знала, хочу ли я провести всю свою жизнь с Глебом. Глеб... Сильный, надежный, внимательный, добрый, романтичный.... Хотя нет размечталась. Добрый и романтичный кто угодно только не Глеб. Но внимательный это да, не отнять. Как мы познакомились вообще примечательная история, он чуть не задавил меня своим монстром, резко вывернув из-за притормозившей машины. В этом, конечно, есть и моя вина, нужно было внимательно смотреть по сторонам. Чуть не сбил, и посмотрел при этом так, что почувствовала себя несмышленым ребенком в анамнезе, которого большинство родственников страдают хроническим дебилизмом. А уже на следующее утро, увидела его около своего дома. Мужчина стоял, опираясь бедром на своего железного коня, и пристально смотрел на мои окна. Откуда знаю? Так ведь находилась в это же время с чашкой горячего зеленого чая около окна и думала. Да просто об отпуске я думала, что хочу на море, на природу, на шашлыки. Просто хочу выехать из шумного мегаполиса, и... да я чаем чуть не поперхнулась, когда поймала пристальный взгляд этого мистера Рочестера. Вот так и познакомились. Ухаживать Глеб не умеет совершенно. Командовать - да, умеет, защитить и помочь сможет, вот цветы и комплименты дарить не умеет. Видно не научил его отец в свое время как женщинами мозги пудрить. И вот кто бы мне сказал, что мне еще надо? Подруги завидуют, такой мужчина. А я .... я не могла решиться на такой шаг как замужество. И хотя знакомы мы не долго, моих родителей Глеб просто покорил. Папа, любитель охоты и рыбалки, всегда ждет его прихода, что бы поговорить о новых видах удочек, соблазняя Глеба вылазкой на природу. Пару раз Глеб соглашался. Не знаю, что они ловили, но возвращались мужчины без каких-либо признаков добычи и в весьма приподнятом настроении. Мама почти сразу предложила называть себя собственно мамой. А чего теряться, ведь это я просто еще несмышленая дурочка, которая не видит своего счастья, и не важно, что с этим счастьем жить мне. Вот так прогуливаясь, развлекала себя невеселыми мыслями. Увлекшись пением какой-то незнакомой мне пичужки, внезапно появившейся на ветке дерева прямо рядом со мной, остановилась, боясь спугнуть этого маленького заливистого певца. В какой-то момент я перестала слышать шум мотора, но не предала этому никакого значения, просто стояла и наслаждалась трелью местного соловья. А впрочем, погода прекрасная, теплый, легкий ветерок нагоняет запах цветов. Невдалеке слышится равномерный плеск воды, как будто кто-то купается. Так и тянет раздеться и нырнуть с головой в водоем, жаль, купальника с собой нет. Как будто лето вернулось. Люблю все-таки лето. Я расстегнула куртку, лето... Лето???? В октябре??? Я остановилась, оглянувшись вокруг, не увидела черного монстра - машины Глеба, машин вообще не было. Да что же это? Так, успокоимся, подумаем логически: ночь, поэтому нет машин, рядом нет машины Глеба, просто не видно ее за деревьями, наверно свернула на какую-то тропинку в лесу, сейчас осмотрюсь и вернусь назад... Господи, что я несу? На какую тропинку? В каком лесу? Здесь никогда не было никаких тропинок, да и леса тоже никогда не было, это в городе-то лес??? Словно кто-то услышал мои недавние пожелания, я издала какой-то нервный смешок: хотела на природу - пожалуйста... Оглянувшись назад, я не смогла определить, откуда вообще пришла. Да где же это я, и главное как оказалась? Я еще раз осмотрелась, пытаясь сообразить, как толи очнуться, толи проснуться, а главное как вернутся туда, где все привычное, и где есть Глеб..., так ничего не придумав, я пошла дальше по едва приметной тропинке. И уже абсолютно не радовали ни пение незнакомой пичужки, ни запахи цветов, ни, в общем-то, само лето. Не знаю, сколько бы я так шла, но темнота и коварный лес сделали свое темное дело - я споткнулась и, падая, обо что-то ударилась.... Далее все как в тумане.... Нет, конечно же, я их видела и слышала, но вот кого я видела и, что я слышала, мое сознание отказывалось мне сообщать. Я, конечно, девушка начитанная, фантастику и приключения люблю, но поверьте только в книжках, читая и сопереживая главным героям. И никогда, слышите, НИКОГДА не представляла себя на их месте. Мне всегда было хорошо на своем собственном месте. Сколько времени я провела так, не знаю, но меня не бросили, со мной всегда кто-то находился, со мной разговаривали, пытаясь привести в чувства, но то ли я сильно ударилась, то ли они плохо понимали, что со мной, но мне никак не удавалось окончательно проснуться. Блуждая на грани сознания, я невольно стала различать тех, кто за мной ухаживал. Их было человека? хотя пусть пока будет именно человека, четыре. Постоянно со мной находились двое, и еще двое появлялись, что бы просто поинтересоваться, как проходит выздоровление. Приходил лекарь, осматривал меня и постоянно интересовался тем, как я воспринимаю действительность. Да ни как я ее не воспринимаю. При каждом своем пробуждении пытаюсь себя убедить, что это все неправда, и я снова окажусь в своем, реальном для меня, мире. Но чуда по-прежнему не происходило. И я краем сознания постоянно пыталась уловить знакомые лица родителей или друзей.
Сиделка невысокая, светловолосая, голубоглазая девушка лет двадцати была как яркий луч солнца в темном царстве моих страхов. Нет, конечно, я не всегда понимала, что она говорит, но ее подвижная мимика в те не многие минуты моего бодрствования давала возможность не замкнуться в своем отчаянии. Она приходила довольно часто, сначала просто сидела рядом, заботливо ухаживая за мной, и даже иногда рисовала мои портреты. Рисунки, надо отдать должное ее мастерству, мне очень нравились. Ее богатое воображение переносило меня, поистине, в прекрасные места. Я была и в лесу с его вековыми деревьями и утопающими в высокой траве тропинками. И на берегу чудного озера со всеми его обитателями. Но чаще всего она меня рисовала на склоне восхитительных по своей красоте гор. Жестами я просила оставить хоть один рисунок мне, но художница лишь с печальным взглядом постоянно качала головой, не желая расставаться со своими работами.
Приходил высокий седовласый мужчина, который пытался задавать каверзные вопросы на тему моего добровольного здесь появления. Но толи я слишком образно ему отвечала, толи таких выражений просто не существует в этом мире, в общем, он меня не понимал. А по-другому послать его не получалось, наверно, совесть мучила.
Ухаживающие за мной представители местных аборигенов, почти ничем не отличались от людей, но различия все же бросались в глаза. Чрезмерная бледность и красного цвета глаза моего лекаря, какая-то звериная грация и крестовидный зрачок седовласого мужчины не позволили мне отнести их к человеческим существам.
Распознать четвертого постоянного посетителя я так и не смогла. Невысокий не более полуметра ростом, он отличался повышенной лохматостью. Шерсть темно синего цвета, закрывала его буквально с головы до ног, или что там у него есть, оставляя на виду лишь большие обвислые уши, да раскосые эльфийские глаза яркого сиреневого цвета.
Были и еще посетители, которых мое сознание не отметило, не предавая им большого значения.
Сколько провела времени, находясь в прострации, не знаю, пока, наконец, однажды мое «я» и собственно я сама встретились и уже не расставались. Осталось только набраться сил.
– Кто Вы? Как сюда попали?
– Ооо, я их даже понимаю!!! Вот только как ответить на этот самый простой вопрос?? Нет, кто я - я знаю: Я - Лера. Валерия Андреевна Новикова, тридцати лет от роду, не замужем, детей нет, работаю в обычной конторе, обычным главным бухгалтером, параллельно веду еще несколько контор. Но вот где я и как сюда попала - ответов на эти вопросы у меня нет.
– Где я?
– не самый простой вопрос в моем положении. Ответ меня просто добил:
– В приграничье.
Что? Где? А по простому можно:
– Где?
– В Анкор-Вилле,
Я даже никогда не слышала о таком месте,
– Анкор-Вилл...
– я попробовала на языке слово. Нет, не знаю.
– Что это? Где? На границе с кем?
– Это приграничье.
Разговор напоминает общение глухого и слепого: мы явно не понимаем друг друга.
Тяжело вздохнув, провела языком по губам, во рту все пересохло, и посмотрела на своего собеседника, может, догадается, и стакан воды предложит?
– У Вас зубы сточены, - осторожно начал он, - не помните, как это произошло?
– Зубы?
– я пробежалась языком по зубам, ну да клыки сточены, но так было всегда, сколько себя помню.
– Восстановятся, конечно, правда, не сразу.
– Они с детства такие, сколько себя помню.
– Странно, - задумчиво посмотрел на меня
Мои глаза снова стали закрываться, уже уплывая в страну снов, я услышала чей-то разговор:
– Тебе кто разрешил рот раскрывать?
– Но, Сор, ты видел у девочки зубы?
– раздался возмущенный голос, - надо же узнать кто с ней так, лично морду набью и хвост начищу
– Она моя, и морды бить и хвосты чистить буду сам. Ты меня понял? Еще раз пасть раскроешь - заткну так же, сам
– Да понял я тебя, понял
Странно, если про меня разговор, то меня уже давно девочкой никто, кроме родителей, не называл в мои-то тридцать лет. От Глеба слышала: «моя леди» когда злится, и «радость моя» во всех других случаях. Почему радость? Говорит, что моя улыбка освещает для него весь мир. Бред, конечно, но такой приятный. И кто такой Сор?
Проснувшись рано утром, я, наконец, поняла, что все, належалась. Пора вставать. Оглянувшись по сторонам, и никого не увидев, зацепилась взглядом за свое отражение в зеркале. Н-да, мордашка какая-то бледная, заморенная. Я попыталась встать. Ура, у меня получилось! Немного постояла, держась за столбик кровати, чтобы не упасть от радости движения - ножки дрожали. Видно надолго я расставалась с собой. Попробовала сделать первые шаги, и пол приветливо понесся навстречу. Меня успел подхватить мой, ну не знаю еще один лекарь? приблудный гость?