Возвращение Энакина

Лора_

– Но потом наши пути разошлись. Встретились мы спустя десять лет. Я вместе с Оби-Ваном был назначен охранять её от наёмников, которые преследовали её. Тогда она была уже сенатором. Наш брак был тайным, никто не знал об этом. Однажды, вернувшись после очередного задания, я узнал, что Падме ждёт ребенка. Это был самый счастливый день в моей жизни, - Энакин снова замолчал.

– Что было потом?
– Люку не терпелось узнать, что могло произойти с таким человеком, как его отец. Что толкнуло Энакина Скайуокера к Тёмной стороне? Уже подсознательно Люк понимал, что это как-то связано с его матерью.

– В ту ночь я в первый раз увидел её смерть. Это видение постоянно преследовало меня. Я искал способы спасти её. Джедаи не могли мне ничем помочь, - мысленно Энакин вернулся в тот день, когда он обратился к Йоде за помощью. Но старый джедай лишь равнодушно выслушал его просьбу и посоветовал ему отпустить все привязанности и радоваться потере. Его ответ был холодным, лишённым всяких эмоций. И смысла.
– Я не мог! Я должен был защитить её! Палпатин был единственным, кому я мог доверять. Я верил, что он искренне хочет помочь мне.

– Значит, ты знал тогда, кто он на самом деле?

– Сначала нет. Когда я узнал правду, я выдал его Ордену. Но джедаи хотели убить его, потому что он был слишком опасен, чтобы жить. Он был моей единственной надеждой на спасение Падме. Он обещал мне передать свои знания, - только сейчас Энакин окончательно понял, каким глупцом он был, купившись на слова Лорда Ситхов. Тёмная сторона не способна сохранять жизни. Она начинает разрушать то, к чему прикасается. Лишь в этом джедаи были правы, говоря о ней. «Навсегда она завладеет тобой, нет возврата с неё» — говорил Йода. В этом он не был прав.
– В тот день я отказался от себя, от своих принципов. Я поклялся служить ему, прося взамен только жизнь Падме. Я смог выпустить весь свой гнев и направить его против джедаев. Я был рад этому. Впервые я чувствовал себя таким свободным, даже не подозревая тогда, что попал в ещё более страшную ловушку. После захвата власти Палпатином и приказа об устранении джедаев, я был отправлен на базу сепаратистов, на планету Мустафар. Падме знала, что я отправился туда, и последовала за мной вместе с Кеноби. Сейчас я понимаю, что она не могла выдать меня, но тогда… Сначала я не заметил его. Твоя мать умоляла меня отказаться от Тёмной стороны, бросить всё и бежать, пока не поздно. Я слишком любил её, чтобы это сделать! Я ощущал тьму, проходящую сквозь меня, я был самым могущественным джедаем! Я хотел власти, чтобы всё было по-моему, чтобы мы могли жить, как захотим, чтобы наш ребёнок рос в безопасности. Кеноби появился неожиданно, и я думал, что Падме предала меня, привезя с собой моего врага. Я больше не смог контролировать свой гнев, который сдерживал, я… Я душил её, пока она не потеряла сознание!

Вот и всё… - пронеслось в голове у Энакина. Скайуокер уже приготовился к ненависти сына. Люк смог простить ему все действия, направленные против него, но сможет ли он простить это?

Люк сидел, грустно опустив голову. Где-то внутри начал подниматься гнев, который он всегда умел контролировать. Но он должен был сдерживаться! Ненависть не выход, она сделает всё только хуже. Он не позволит тьме взять под контроль его разум, как когда-то она взяла под контроль разум его отца. Когда-то человек, который больше жизни любил свою жену, вдруг обернулся против неё, угрожая её жизни и жизни её не рожденного ребёнка… их ребенка. Люк закрыл глаза и погрузился в Силу. Энакин не стал прятать свои эмоции, так что Люк смог прочитать их: боль, чувство вины и отвращения к самому себе за прежние действия, страх перед эмоциональным одиночеством, страх быть ненавистным своим детям.

– Но мы с Леей живы. Значит, ты не убил её тогда, - сказал Люк.

– Я тоже так думал. Я чувствовал, что она была жива. После схватки с Кеноби я был серьёзно ранен. Император нашел меня там, где я был оставлен умирать. После восстановления мой первый вопрос был, где Падме и жива ли она? Палпатин сообщил мне, что я убил её в гневе. Я навсегда запомнил это. Все эти годы это преследовало меня, пока я не узнал, что ты жив. Я не знаю, что стало с Падме, Кеноби забрал её к себе на корабль, и они покинули планету ещё до прихода Палпатина.

– Значит, Оби-Ван знает, что случилось с моей матерью!
– у Люка появилась небольшая надежда на то, что он узнает правду. Нужно только поговорить с призраком джедая.

– Я знаю, Люк. Это непростительно, мне надо…

Вдруг раздался громкий сигнал, оповещающий об окончании времени, которое было выделено им на разговор.

– Мне надо идти, отец, - Энакин посмотрел на Люка: он выглядел потерянным, его взгляд был пустым. Тихий голос сына не выдавал никаких эмоций.

Люк вышел за дверь и шёл по коридорам, направляясь к Лее. Теперь ему придется пройти ещё через одно испытание — рассказать всё своей сестре.

========== Часть 12 ==========

«Наверное, всё это никогда не закончится», - так думала Лея, рассматривая последние отчёты о военных действиях Альянса. Новости были неутешительными. Несмотря на победу при Эндоре, остатки Империи не хотели так быстро сдаваться. Только что пришёл отчёт о нападении многочисленного отряда имперских истребителей на крейсер Альянса, который значительно повредил его системы. Первая радость этой победы начала заметно улетучиваться. До мира, за который она так долго боролась, оставалось ещё далеко. На тот момент оставалось ещё множество звёздных систем, лояльных Империи. Альянс готов будет предложить им мирно присоединиться к еще только зарождающемуся новому государству, но всё выйдет не просто, и Лея это прекрасно понимала. Снова война, снова потери. Только они уже будут не шайка бунтовщиков, как их когда-то прозвал Император, а официальным правительством. Им больше не надо будет прятаться по разным планетам, создавая тайные убежища порой в совершенно непригодных для жизни условиях. Но от этого всё равно мало что поменяется. Война так и останется войной со всеми её ужасами. Оставалось только верить, что когда-нибудь всё это закончится.

Закрыв отчёт, Лея ещё несколько минут сидела, не зная чем себя занять. Пока её не вызывали к руководству Альянса, что явно свидетельствовало о том, что в данный момент предметом обсуждения между главнокомандующими была она сама, Люк и их родственные отношения с Вейдером. Девушка снова ощутила одиночество. Хан ушёл некоторое время назад, захотев, по его словам, сбегать проверить целостность своего «Сокола» и обещав вернуться как можно скорее. Принцесса начала просматривать файлы, сохранённые у неё, и её взгляд остановился на одном из них. Лея открыла его, и перед её глазами возникло изображение молодой красивой девушки в нарядном платье и собранными в сложную необычную причёску волосами — сенатор Старой Республики от Набу, Падме Амидалы. Теперь, снова смотря на неё, Лея уже точно верила, что она и была её матерью. Это чувство просто пришло откуда-то, принцесса сама не знала, как это поняла. Так же было и с Люком, он всегда ей казался каким-то родным, знакомым. Она всегда знала, что между ними что-то есть. Сначала ей казалось, что любит его, и она разрывалась со своими чувствами между Ханом и Люком, ещё не зная всей правды. Ей казалось непонятным, как так можно любить сразу двух людей. Но не так давно всё встало на свои места. Когда Люк рассказал ей правду, она ответила ему, что всегда знала это — не конкретно то, что она была его сестрой, а то, что всегда чувствовала эту близость между ними, но на более точные пояснения своих чувств ей тогда не хватило времени. Сразу же после откровения Люк заявил, что идёт спасать Вейдера, и ей нестерпимо хотелось остановить его, но твёрдая решимость в глазах брата не давала никаких надежд сделать это. Она просто обняла его, боясь, что делает это в последний раз, боясь, что больше никогда не сможет увидеть его. Она любила Люка, как своего брата, и не хотела терять его. Это было так несправедливо, что он может заплатить своей жизнью ради такого ситского отродья как Вейдер.

Лея, слегка дрожа от наполнивших её чувств, протянула руку и коснулась экрана. Воспоминания о матери были совсем смутными. Остался лишь нечёткий образ красивой женщины, которая была очень грустной. Теперь Лея могла понять почему. Мысль о том, кем стал её любимый человек - а Лея уже не сомневалась, что Падме любила Энакина - разбила ей сердце, этим и объясняется то, почему она могла помнить грусть матери.

Теперь остался только один человек, который знает правду. Её бывший враг, который сейчас находится в заключении в тюремном блоке. Только Вейдер сможет рассказать, что случилось с их матерью. Лея знала, что предоставленного времени должно было хватить на то, чтобы Люк узнал правду от Вейдера, по крайней мере, надеялась на это, понимая, что Люк сейчас очень мягко обращается с отцом, стараясь не ворошить его прошлое, причиняя этим ему лишнюю боль.

От этих мыслей принцессу оторвали ощущения тоски, которые в данный момент исходили явно не от неё, они были посторонние. Спустя секунду дверь открылась, и в неё медленным шагом вошёл Люк. В первый момент молодой джедай, застыв, смотрел на изображение девушки на экране.

Люк не знал с чего начать разговор с сестрой. Он сам сейчас был подавлен, хотя, несмотря на всё это, он не мог ненавидеть отца, но реакция Леи будет намного хуже. Уже ничего нельзя исправить, Энакин искренне раскаивался о содеянном, и Люк знал это. Жить с этим было для его отца худшим наказанием, но он сможет помочь ему справиться. Энакин теперь не один. У него есть семья, но Падме всегда будет не хватать в ней.