Возвращение гоблина
Шрифт:
– Вот, вот. И я подумал об Интерполе. Ладно, сэр Джон, давайте убираться отсюда и как можно быстрее, – сказал я. Макгрегор недоумённо на меня посмотрел, мол, чего баяться-то? «Дварф не выдаст, снорк не съест»! Может быть, и так, но с меня на сегодня адреналина хватит! Я подобрал с земли свою винтовку и двинулся к выходу из оврага.
3
К домику путевого обходчика мы вышли незадолго до полуночи. Для того чтобы обсохнуть и сварганить горячий ужин, я наломал досок из перегородок стен и развел в обрезке бочки посреди комнаты костерок.
В подтверждение своего «старшинства», я назначил Макгрегора «часовым», смотрящим за костром, а сам лег спать – три часа сна позволили бы более-менее снять усталость от дневного перехода. Сэр Джон возражать не стал, вот и ладушки. Выбрав затишный уголок и подложив под голову свой рюкзак, я лег прямо на доски пола.
Едва, как мне показалось, я завёл глаза, как Макгрегор меня разбудил. Что случилось? Глянул на часы, четыре часа утра. Ничего не случилось, я продрых без задних ног всё отведённое мной мне время. Очередь отдыхать Макгрегору.
Сэр Джон ложиться не стал, уселся в дальнем углу лицом к костру в позе Лотоса, сложил «козочками» пальцы рук на коленях и закрыл глаза. От одного взгляда на его позу у меня заныли тазобедренные и коленные суставы, и засвербел копчик. Неужто он собирается просидеть вот так до рассвета?
Да и чёрт с ним, каждый сходит с ума по своему, пусть отдыхает, как хочет. Я вышел на крыльцо дома, выставил ладонь за козырёк крыльца. Дождь продолжал моросить, и мне даже показалось, что он усиливался. Набрав пригоршню капель, я протёр лицо.
Вернувшись в дом, я присел у угасающего костра и подбросил дров. Огонь с радостью принял моё подношение, весело заплясали языки пламени, комната осветилась всполохами света. Макгрегор не шевелился, но всполохи отбрасывали причудливые тени на его лицо, от чего казалось, что сэр Джон исподтишка корчит мне ехидные рожи. Чтобы не видеть этих рож, я пересел спиной к Макгрегору.
Я сидел возле костра и, время от времени подбрасывая дрова, обдумывал дальнейшие планы. Если дождь усилится, то маршрут к периметру зоны придётся менять. Самый кратчайший путь от домика обходчика на кордон, если исключить болота, проходил через станцию Янов. Но соваться на станцию мне было не резон – в Контору тут же бы доложили, что я жив, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Идти же в обход через Затон – слишком долго. Остается – либо через Рыжий лес, либо через Дикие территории. Я мысленно стал восстанавливать в памяти детали обоих маршрутов и взвешивать все за и против.
Всполох молнии, последовавший за ним раскат грома прервали мои размышления. Одновременно с громом по крыше дома застучали крупные капли дождя. Я поднялся и вышел на крыльцо. Рассвело, но всё небо затянуто обложной облачностью. У порога стали образовываться лужи, по лужам поплыли крупные воздушные пузыри. Я поднял с порога крыльца выставленный с ночи котелок, он был почти до краёв полон дождевой водой.
– Холера б их всех задушила с их прогнозами! – тихо выругался я.
За спиной раздался шорох и скрип половых досок. Ко мне подошел Макгрегор.
– Мистер Бирюк, кого это вы так? – спросил он.
– Синоптиков, разумеется. Они были правы на все сто миллиметров осадков за сутки, а дождь с утра и не думает прекращаться, и даже усиливается, – ответил я, показывая Макгрегору котелок.
– Вы думаете это надолго? – спросил Макгрегор.
– Минимум ещё часа на три, а то и до обеда… Но во всём есть свои минусы и плюсы, – ответил я.
– Например? – спросил Макгрегор.
– Плюс – нам можно не экономить питьевую воду, сегодня у нас её будет – хоть залейся, – ответил я.
– А минус?
– Минус? На ближайшие две-три недели болота станут совершенно непроходимы. Когда кончится дождь, нам придётся идти в обход болот, – ответил я.
Макгрегор недовольно поморщился.
– Сэр Джон, тут уж ничего не попишешь – сталкер предполагает, а зона располагает. Пойдёмте в хату, я приготовлю чай, – сказал я.
Вернувшись в дом, я подбросил дров в костер и, вскипятив воду в котелке, заварил душистый бабы Манин чай. Позавтракав чаем с галетами, я назначил Макгрегора «дневальным», а сам устроился недалеко от костра покемарить пару-тройку часиков, но сон так и не шёл.
– Сэр, Джон, я всё хотел спросить, вы прекрасно говорите по-русски, вам раньше приходилось бывать в России? – спросил я.
– Да, первый раз я попал в Россию во время войны американских колоний за свою независимость.
– Интересно, расскажите, – попросил я.
– Это длинная история, – попытался уклониться Макгрегор.
– Сэр Джон, времени у нас теперь воз и маленькая тележка, – возразил я.
– Мистер Бирюк, это действительно длинная история. Если её рассказывать, то придется начать с того, как я попал в Америку, – сказал Макгрегор.
Вместо ответа я повернулся на бок и подпер голову рукой, всем своим видом показывая, что я готов слушать.
– Хорошо, – вздохнув, сказал Макгрегор и, подбросив дров в костёр, начал рассказывать:
– Я уже говорил вам, что я на половину Дварф, но на вторую половину я шотландец, причем клана Макгрегоров. Летом 1745 года внук умершего в изгнании короля Якова I, принц Чарльз Эдвард Стюарт, предпринял попытку отобрать у Георга II английский престол. Впоследствии эту попытку назовут вторым якобитским восстанием. Первое восстание, за тридцать лет до этого, предприняли сторонники его отца, принца Якова III.
– Момент для высадки был выбран удачно, в это время основная часть королевских войск вела войну за «австрийское наследство» на континенте. Когда принц высадился на берег Шотландии, у него было всего 7 сподвижников. Принц рассчитывал получить поддержку у Шотландских кланов. И он её получил в основном от горских кланов, равнинные кланы в основном выжидали. Узнав, что клан Кемпбеллов, наших заклятых врагов, принял сторону Георга II, клан Макгрегоров, как один, встал на сторону принца Чарльза. За какой-то месяц численность его войска перевалила за две тысячи человек.