Возвращение грифона
Шрифт:
Так и не придя ни к какому выводу, я уснул. Время было послеобеденное, день-деньской, но это — здесь. По меркам параллельного мира, сейчас была глубокая ночь, а у меня сегодня был очень тяжелый день. Так что уснул я быстро и незаметно, как провалился в темную прорубь.
Сколько проспал, не знаю. Проснулся от ощущения, что в комнате кто-то есть. Тут же напрягся, готовый вскочить, открыл глаза, и… мама.
— Проснулся? Сынок, неприятности. Одевайся скорее. Тебе нужно улетать. Там папа через дверь ведет
Лицо матери было грустным, как будто она видела в будущем — чем все это может закончиться. Скорее всего, видела. Хуже всего, когда видишь, знаешь и не можешь предотвратить. Лучше тогда вообще не знать…
Я вскочил, натянул штаны, рубаху, кроссовки и, готовый к любым неожиданностям, бросился к входной двери.
— А по какому праву? Мало ли, что вы там скажете! А если я сейчас назовусь императором всея Руси — вы мне поверите?
— Так откройте, будет вам прокурорская бумага! Как вы ее увидите, если дверь закрыта?
— Так и увижу! Вы к двери поднесите, я и посмотрю! — упорствовал отец, оттягивая время. — Так… и что? Не вижу — что здесь написано?
— Ну хватит уже. Даем вам пять минут, потом ломаем двери. Мы знаем, что ваш сын сейчас в квартире. Пусть выходит и сдается, иначе пострадают все.
За дверями настало молчание, и мне показалось, что в воздухе как будто раздалось тиканье огромных часов. Отец беспомощно оглянулся на меня и шепнул:
— Вскроют. Двери не выдержат, само собой. Улетай, сынок. Мы всегда с тобой, и с нами ничего не случится, не бойся. Потом за нами прилетишь, если что.
— Я сдамся.
— Смысл? Какой смысл?! — нахмурился отец.
— Пусть эти твари мне предъявят обвинение. Доведу до суда. Сейчас по закону на подготовку материалов в суд дается всего месяц. Они обязаны все обстряпать за это время. Ну а на суде посмотрим, как и что…
— Они не дадут тебе дожить до суда, — прозорливо ответил отец, — ясно, что обвинение шито белыми нитками! Тебя убьют.
— Меня не так легко убить. Главное, чтобы не убили сейчас, при задержании. Звони в полицию, вызывай наряды, и как можно больше. Скажи, в дверь кто-то ломится, непонятно кто. Они в штатском?
— Не могу понять — там их куча целая. В штатском и в камуфляже. А сейчас непонятно, кто есть кто. Камуфляж и бандиты могут нацепить. Сейчас позвоню, вызову полицию… Эй, там, за дверью! Дайте нам еще пятнадцать минут, мы обдумаем! Слушай, сынок, они что, не знают, что ты можешь перемещаться в другой мир? Чего они так ломятся? Ты бы уже свалил, и все!
— Высота, пап. Мы на четвертом этаже, перемещусь, брякнусь с высоты четвертого этажа. Они это знают. Думают, что я побоюсь башку сломать. Потому и лезут. Типа — приперли в ловушке. Звони, пап, время!
Ждать полицию пришлось недолго. Через несколько
— Василий, сдавайся! Это из фээсбэ люди. Так что не бандиты, будь спокоен. (Ни фига себе спокоен! Да лучше бы бандиты! С этими бы я знал как поступить.) Сдавайся, тебе гарантируют жизнь.
— Вот теперь можно и выходить, — шепнул я отцу. Он обнял меня, потом обняла мать, залив горячими слезами рубашку. Я похлопал ее по спине, вырвался из объятий и слегка хриплым голосом крикнул:
— Пусть отойдут от двери — я выхожу, сдаюсь! И пусть никакой стрельбы и маски-шоу, я безоружен! Все записывается, так что и не надейтесь меня грохнуть!
Отец кивнул головой, еще раз похлопал меня по плечу и отодвинул здоровенный стальной засов. Электроника электроникой, магия магией, но лучше старого доброго стального запора ничто не может лучше запереть дверь. Отец никогда ничего не пускал на самотек…
Эпилог
В камере хорошо думается. Ленин вроде как в камере чего-то там писал, заедая чернильницами? Ну я не Ленин, и слава богу. Терпеть не могу питаться чернильницами. Сейчас бы бутербродик с балычком из осетрины! Слюни аж потекли. А запить ледяным пивом. Может, свалить отсюда? Неделю уже держат в одиночке. Никуда не вызывают, ничего не говорят — вероятно, это что-то вроде психологического давления. Да я монал ваши давления! Меня не так давили!
Ничего… отосплюсь, отлежусь… никто не мешает. Сокамерников ко мне в камеру не суют. И славно. Никто не мешает думать. Только вот на разум ничего не приходит — чего они тянут? Почему не вызывают? Так — успокоиться! Раз так делают, значит, неспроста. Спроста они ничего не делают. Такой соблазн — взять и улететь отсюда к чертовой матери! И правда, какого черта я тут сижу? Не пора ли…
Лязганье запоров, грохот двери.
— Кольцов, на выход! Руки за спину! Пошел!
Наконец-то. Пора и разобраться с нынешними делами. По крайней мере — узнаю. Кто так на меня ополчился. Узнаю ли? Узнаю. Хватит бегать.
Пора показать им, кто такой Вася Кольцов. Только без трупов, Вася, только без трупов. Но это уж как придется! Нечего было меня трогать… и мою жену.
Зря я, что ли, сдавался? В любой момент мог ускользнуть, просто легко. Раз плюнуть. Но мне нужно было попасть к тем, кто так алчет моей гибели. Или ареста. Тогда я по цепочке дойду до верха. Вот теперь и начнем продвигаться. А если вызвал простой следователь? Вряд ли. Скорее всего — это ОНИ. Так что теперь и поговорим.