Возвращение клипера «Кречет»
Шрифт:
– А если промажешь? Бутылка будет на волнах прыгать…
– Не твоя забота. Я за полминуты успею пятнадцать раз выстрелить. И все разрывными… Они теперь безотказные…
– Это ты хорошо придумала, – признался Владик.
– Еще бы! Так что придется тебе, Владичек, меня терпеть. Пока не сделаешь корабль и пока не вернется Гоша… А уж потом…
– Что?
– Потом сказке конец, и ты от меня избавишься.
– Да не хочу я избавляться, – пробормотал Владик. – Просто хочу, чтобы ты не
– А я хочу, чтобы ты не хныкал.
– А я хочу, чтобы ты…
– Опять?! – грозно спросил из бутылки Тилька.
– Нет, что ты! – хором сказали Владик и Ника.
Мама иногда заглядывала в комнату и улыбалась. Она была очень довольна, что Владик познакомился с такой славной девочкой и что они так дружно мастерят кораблик. Мама была уверена, что Владик и Ника готовят экспонат для осенней Выставки детского творчества.
Тильку мама не замечала: стеклянный барабанщик сливался со стеклом бутылочных стенок.
– Это такие динь-законы преломления света, – важно разъяснил он.
До вечера Владик и Ника успели поругаться еще несколько раз. Тилька наконец разозлился всерьез и зазвенел в бутылке, как сто сердитых колокольчиков. О том, что зря он связался с такими скан-динь-далистами и без-динь-дельниками. У него и так нет времени, скоро дождики – предвестники равноденственных бурь, все стеклянные музыканты готовятся к большим концертам, и только он торчит в этой бутылке, как горошина в глупой погремушке. Если завтра начнется дождик, пусть Владик и Ника на него, на Тильку, больше не рассчитывают!
8
Утром погода была ясная. Летняя. Никаких намеков на дождик и тем более на равноденственные бури.
Ника прибежала к Владику очень рано. Она была в школьной форме с белым фартуком. Владик удивился:
– Ты чего это как на праздник?
Ника объяснила, что, во-первых, и так праздник: не каждый день спускают на воду клипер. А во-вторых, под фартуком удобно прятать рогатку.
Они разбудили Тильку. Тот, сердито звякая, начал завязывать на снастях клипера последние узелки. Потом сказал из бутылки:
– Все динь-дон. Готово.
– Ой… – сказал Владик.
– Опять «ой»… Что? – поморщилась Ника.
– А название?
– Зачем? И так ясно, что это «Кречет».
– Все равно надо. На всякий случай, – настаивал Владик.
– Почему же заранее не написал?
– А почему ты не напомнила?
– А почему…
– Опять? – подал голос Тилька. – До чего несносные люди! Давайте я напишу!
– А ты умеешь? – удивилась Ника.
– Думаешь, если в школу не ходил, значит, совсем безграмотный?
Конечно, орудовать карандашом Тилька не мог. Это все равно что Владик взялся бы писать телеграфным столбом. Ника расщепила химический карандаш, отломила от грифеля кусочек
– Кы… Ры… Че…
– Твердый знак не забудь, – сказал Владик.
– Чего ты лезешь к нему под руку, – сказала Ника.
– Это ты лезешь в разговор, когда не просят!
– Ну-ка прекратите! – велел Тилька. И протянул грифель: – Послюнявьте его как следует.
– Дай я, – предложил Владик. – У нее слюна ядовитая.
– А у тебя слюны вообще нет. Только слезы горючие.
– Скорпион с сережками, – вздохнул Владик.
– Рыданье в очках…
– Сейчас ка-ак…
– Все! – сказал Тилька.
Крупно и криво, но зато очень заметно на обоих бортах было выведено:
КРЕЧЕТЪ
Бутылка лежала на залитом солнцем подоконнике. Тилька, блестя розовой искоркой, выбрался из нее и сладко потянулся, раскинув прозрачные ручки.
– Длинь-дело сделано. Теперь только пробка нужна.
Владик и Ника переглянулись.
– А… мастер не дал, – сказал Владик.
– А он и не должен. Пробку надо не стеклянную, а простую. Из пробкового дерева.
– Где же ее взять? – забеспокоилась Ника.
– Где-где! – рассердился Тилька. – Откуда я знаю? Идите во двор, поищите! Этого добра на мусорных кучах полным-полно!
Ника и Владик помчались во двор. Никаких куч там, конечно, не было, мусор сваливали в контейнеры, а их увозила машина. Ника язвительно глянула на Владика: «Сейчас начнешь ныть?» Но Владик не начал. Он набрал воздуху и закричал:
– Андрюшка-а!!
Во двор выскочил второклассник Андрюшка Лопушков – известный всей улице рыбак-любитель и добрый человек.
– Ты вроде бы собирал пробки для поплавков… – сказал Владик.
Андрюшка сбегал домой и подарил Владику и Нике прекрасную пробку – тугую и скрипучую.
– Тилька! Во какая! – похвастался Владик, вернувшись в комнату.
Но Тильки не было. К шпингалету была привязана суровая нитка. Она уходила из окна вниз и терялась в траве. На подоконнике химическим карандашом было нацарапано:
Миня вызвали на рипитицыю
– Просто мы ему надоели, – вздохнул Владик.
– Кто это «мы»? У меня с ним были прекрасные отношения.
Владик промолчал и вставил пробку в бутылку.
За белым, похожим на пароход стадионом «Юный моряк» лежал пустырь. Он зарос вперемешку сурепкой и белоцветом – пыльной высокой травой с пушистыми головками. В траве кое-где виднелись желто-серые глыбы песчаника. Торчало несколько столбов для веревок: тетушки из тайного клуба недавно пытались захватить эту территорию, но им оказали сопротивление ребята с улицы Матроса Кошки – те, что играли здесь в разведчиков и в пряталки.