Возвращение короля
Шрифт:
Земля за стеной была богатой, с обширными пашнями, множеством садов и фермами, с печами для сушки хмеля, амбарами, загонами и хлевами, со множеством ручьев, бегущих по зеленым полям с гор к Андуину. Но число живших здесь пастухов и земледельцев было невелико, и большая часть людей Гондора жила в семи кругах города или в высокогорных долинах Лессарнала, или дальше на юге, в прекрасном Лебенене, с его пятью быстрыми реками. Здесь, между горами и морем, жил суровый народ. Эти люди считались гондорцами, но кровь у них была смешанной, они были смуглые высокого роста, и их предки происходили от забытых людей, которые жили в тени холмов в темные годы до прихода королей. А дальше, в большой области Белфалас, жил принц Имрахил в своем замке Дол Амрот у моря; он был благородного происхождения, как и его люди,
Начинался день, и Пиппин проснувшись, осмотрелся. Слева от него лежало море тумана, поднимаясь к унылой тени на востоке. Справа поднимали свои головы большие горы, тянувшиеся с запада и внезапно круто обрывавшиеся, как будто река пробила гигантский барьер. И тут, где белые горы Эред Нимрайс подошли к концу, Пиппин увидел, как и обещал Гэндальф, темную массу горы Миндолуин, глубокую пурпурную тень ее высоких долин и ее склон, белевший в свете начинающегося дня. И на его выступающем склоне возвышался охраняемый город, с его семью стенами из камня, такими прочными и старыми, что, казалось, они были не построены, но высечены гигантами из костей земли.
Пока Пиппин смотрел в удивлении, цвет стены сменился с серого на белый, и неожиданно солнце вышло из восточной тени и послало луч, ударивший прямо в лицо города. Пиппин громко вскрикнул: башня Экталион, стоящая высоко внутри самой верхней стены, засверкала на фоне неба жемчугом и серебром, высокая и прекрасная, а ее вершина была как будто сделана из хрусталя; белые знамена свисавшие с укреплений, развевались на утреннем ветерке, слышался высокий чистый звук серебряных труб.
Так Гэндальф и Перегрин на восходе солнца подъехали к большим воротам Гондора, и железные створки распахнулись перед ними.
– Митрандир! Митрандир! – кричали люди. – Теперь мы знаем, что буря действительно близка!
– Она уже над вами, – сказал Гэндальф. – Я скакал на ее крыльях. Пропустите меня! Я должен увидеться с повелителем Денетором, пока длится его наместничество. Что бы не случилось, вы пришли к концу известного вам Гондора. Пропустите меня!
Люди расступались, услышав его повелительный голос, и больше не расспрашивали его хотя и смотрели в удивлении на хоббита, сидевшего перед ним, и на лошадь, что несла его. Люди Гондора редко использовали лошадей, и их лишь изредка можно было увидеть на улицах, когда скакал какой-нибудь всадник со срочным поручением повелителя. И люди говорили:
– Это конечно, один из больших коней короля Рохана. Может и сами рохиррим скоро явятся к нам на помощь…
Обгоняющий Тень гордо поднимался по извилистой дороге.
Минас Тирит был построен на семи уровнях, расположенных вверх по склону холма, и каждый уровень был окружен стеной, и в каждой стене были свои ворота. Но ворота эти не были расположены на одной линии. Большие ворота первой городской стены выходили на восток, следующие – на юго-восток, а следующие – на северо-восток, и так далее; поэтому мощеная дорога, которая вела к цитадели наверху холма, все время поворачивала, и каждый раз, пересекая линию больших ворот, она проходила через туннель, пробитый в скале, чей выступ делил на две части все круги города, кроме первого. В тылу большого двора возвышался каменный бастион с краями, острыми, как у корабельного киля, созданный частично формой самого холма, а частично работой людей древности. Он поднимался вверх, до внутреннего круга, где находилась еще одна линия укреплений; поэтому те, что находились в цитадели, могли, как моряки огромного корабля, смотреть прямо вниз, на ворота, находившиеся в семистах футах под ними. Вход в цитадель также выходил на восток, но был вырублен в самой скале, здесь длинный освещенный фонарями склон вел к седьмым воротам. Тут входивший добирался наконец до высокого двора и площади фонтана у подножья белой башни, высокой и стройной, высотой в пятьдесят саженей от подножья до вершины; на этой вершине, поднятой на тысячу футов над равниной, развевался флаг наместника.
Это была неприступная крепость, и никакое войско не могло овладеть ею, разве уж что враг зашел бы сзади, взобрался бы на Миндолуин и оттуда по узкому отрогу, соединявшему Холм Стражи с горой, подобрался бы к городу. Но этот отрог, поднимавшийся на уровень пятой стены был перегорожен мощным валом, доходившим
Пиппин с растущим удивлением смотрел на обширный каменный город, более великолепный, чем все, что он видел во сне; больше и сильнее, чем Изенгард, и гораздо прекраснее. Но было видно, что уже многие годы город приходил в упадок; сейчас в нем жило меньше половины людей, чем когда-то. И на каждой улице они проходили мимо больших каменных домов, чьи двери и ворота с арками были украшены прекрасными надписями странной и древней формы; Пиппин предположил, что это имена больших людей, некогда живших здесь; однако теперь дома были пусты, шаги не звучали на их широких мощеных дворах, голоса не раздавались в их залах, лица не выглядывали из дверей или пустых окон.
Наконец они вступили в тень седьмых ворот, и горячее солнце, которое сияло за рекой, где Фродо шел по долинам Итилиена, здесь отражалось от гладкой поверхности, осветив многочисленные столбы и большую арку с ключевым камнем, вырезанным в виде головы короля с короной. Гэндальф спешился, так как лошадям не позволялось входить в цитадель, и Обгоняющий Тень после нескольких негромких слов своего хозяина позволил увести себя.
Стражники у ворот были одеты в черное, с высокими шлемами и длинными защитными пластинами, плотно пригнанными к щекам, поверх этих пластин крепились белые крылья морских птиц; шлемы сверкали серебряным блеском, так как сделаны были из митрила, наследие славы старых дней. На черных плащах было вышито дерево, цветущее белым цветом, как снегом, под серебряной короной и звездами. Это была одежда наследников Элендила, и никто не носил ее во всем Гондоре, кроме стражи цитадели перед двором с фонтаном и белым деревом, которое когда-то росло здесь.
Казалось, весть об их прибытии опередила все, и их немедленно и безо всяких вопросов пропустили. Гэндальф быстро прошел через мощеный белым камнем двор. Невысокий фонтан в его центре сверкал в утреннем солнце, вокруг него лежал зеленый газон; в середине, склонившись над бассейном, стояло мертвое дерево, и падающие капли печально стекали с его голых и обломанных ветвей обратно в чистую воду.
Пиппин взглянул на дерево, торопясь за Гэндальфом вслед. «Мрачно выглядит, – подумал он и удивился зачем оставили мертвое дерево в месте, где все остальное так хорошо украшено.
Семь звезд, и семь камней, и одно белое дерево.
В голову ему пришли слова, которые бормотал Гэндальф. Потом он оказался у дверей большого зала под сверкающей башней; вслед за колдуном прошел он мимо высоких молчаливых часовых и вошел в холодную гулкую тень каменного дома.
Они прошли по мощенному коридору, длинному и пустому, и в это время Гэндальф негромко говорил Пиппину.
– Будь осторожен в выборе слов, мастер Перегрин! Сейчас не время для хоббичьих дерзостей. Теоден – добрый старик. Денетор – человек другого сорта, гордый и хитрый, человек гораздо более древней родословной и большей власти, хотя и не называет себя королем. Он больше будет говорить с тобой и расспрашивать тебя, так как ты можешь рассказать ему о его сыне Боромире. Он сильно любил его; может быть слишком сильно, тем более что они очень похожи. Но под покровом этой любви он в то же время будет думать о том, что от тебя ему будет легче узнать, что он хочет, нежели от меня. Не говори ему больше того, чем необходимо, и оставь в стороне задачу Фродо. В должное время я поговорю с ним об этом. И ничего не говори об Арагорне.
– А почему? При чем тут Бродяжник? – прошептал Пиппин. – Он хотел прийти сюда, не правда ли? Он скоро придет сам.
– Может быть, может быть, – сказал Гэндальф. – Хотя если он придет, то таким путем, которого не ожидает никто, в том числе и Денетор. Так будет лучше. Во всяком случае мы не должны извещать о его приходе.
Гэндальф остановился перед широкой дверью из полированного металла.
– Послушай, мастер Пиппин, сейчас не время учить тебя истории Гондора: хотя было бы лучше, чтобы ты кое-что узнал о ней, когда прогуливал уроки в лесах Удела. Делай так, как я говорю! Тому, кто приносит могущественному повелителю весть о гибели его наследника, неразумно слишком много говорить о прибытии того, кто может предъявить права на трон. Ясно?