Возвращение Крестного
Шрифт:
— Ты меня, Мераб, не первый год знаешь, — заговорил он. — Корешам своим я в помощи никогда не отказывал. Люди должны помогать друг другу… Но и туфту задвигать вам я не собираюсь. Скажу честно, времена настали мутные. Мне пришлось в силу обстоятельств залечь на дно, отойти от дел. Поэтому возможности у меня сейчас не те, что были раньше.
— Нерадостные слова ты нам говоришь, — подал голос Жордания. Все это время он наблюдал за Гавриловым, пытаясь понять, что тот недоговаривает.
Но Гаврилов неожиданно сам разоткровенничался.
— Да
— Ты выяснил, кто этот паскуда, подложивший тебе бомбу? — спросил ровным голосом Жорж.
— Нечего и выяснять, — ухмыльнулся Гаврилов, — и без этого ясно кто. Тот, кто у нас, здесь присутствующих, «нефтянку» отжал. Тот, кто Тенгизика замочил и Крестного чуть на тот свет не отправил. Войну-то за местную нефть мы проиграли.
— Мы слышали о ваших неладах с москвичами из-за местной нефтяной фирмы, — сказал Жорж. — А почему не сели вместе с ними за стол, не поговорили? Умные люди всегда договариваются, если хотят.
— Поговорить они были готовы, — усмехнувшись, вставил свою фразу Титов, — но договариваться в их планы не входило. Наши предложения задевали интересы многих местных чиновников. А они интересы свои блюдут очень строго.
— Поэтому была дана команда «фас», и местная контора взялась за дело, — продолжил Гаврилов. — Беспредел творили такой, что дальше некуда. Чем все закончилось для нас, вам известно уже. Для всех по-разному, но ни для кого хорошо. Словом, всем досталось.
— Да ладно, — воспротивился Тихонов. — Не так страшен черт, как его малюют. Я вот, например, срать хотел на этих козлов. Ни перед кем шею не гнул и гнуть не собираюсь. И ничего со мной не случилось. Ну, посидел в ИВС на шконках, но никуда они не делись, отпустили меня. Ну стреляли в меня месяц назад, всю машину изрешетили, но ничего, живой остался, охрана моя отбилась от нападавших.
Грузинские авторитеты терпеливо выслушали речь Тихона, и Жордания снова обратился к Гаврилову:
— Так кто же все-таки заказал Тенгиза и Крестного и кто их исполнял?
— Кто конкретно последнее слово говорил и кто их на мушку ловил, я не знаю, — ответил Гаврилов. — Может быть, москали своих киллеров привезли, а может, и наши эфэсбэшники подсуетились. Был бы заказчик, а стрелок найдется. А заказчик ясно кто — нефтяные короли и местная чиновная верхушка. С кем хочешь, с тем и разбирайся.
Грузины молчали некоторое время, обдумывая сказанное. Наконец Жордания, переглянувшись со своим другом, загудел
— Тенгиз Сохадзе был нам как брат. И какие-то звери его убили. И этого уже достаточно, чтобы мы не сидели сложа руки. К тому же капитал Сохадзе — это наполовину и наш капитал. Разоряя Тенгиза, они нас разоряют. И пусть мне последний лох вслед плюнет, если я позволю кому-либо сделать это безнаказанно. Правило здесь простое: сегодня у тебя отняли ларек, завтра отожмут нефтяную компанию, а потом вообще с голой жопой пойдешь по стране.
— Правильно, правильно говорит человек, — подтвердил оживившийся Тихон. — Действовать надо. Если мы объединим наши усилия, у нас большие шансы задавить этих козлов. Если вы мне доверите, я готов координировать эту работу.
Жорж и Бивень молча выслушали предложение Тихона и перевели взгляды на Гаврилова. Он был вор в законе, как и они, и именно с ним, они считали, в первую очередь необходимо договариваться.
Гаврилов снял темные очки, положил их на стол и, протерев носовым платком глаза, обвел взглядом всех присутствующих. Сидевшие за столом еще раз могли убедиться, как сильно он сдал за последнее время.
Перед ними сидел старик с уставшим, обрюзгшим лицом, вялыми движениями. От былого вора в законе Гаврилы, хитрого, изворотливого и жесткого, похоже, мало что осталось.
Гаврилов надел очки, словно маску на лицо:
— Я свое слово уже сказал. Старый я для этих войн. На покой мне пора. Поэтому я отошел от дел.
— Отходя от дел, — оживился Жорж, — надо оставить после себя наследника, передать дела, так сказать. Тебя сходняк законников прислал сюда за городом смотреть, как авторитета.
— Город этот сучий стал, — резко ответил Гаврилов. — Честных воров почти всех поубивали. В городе правят мусора и беспредельщики новой волны, дебилы одноразовые. Для них понятий не существует. Что касается дел, я их уже передал, моим пакетом акций управляет Серега Потапов по кличке Крестный. А за городом смотреть сходняк еще кого-нибудь из законников пришлет, если я уже не устраиваю.
Последние слова Гаврилова удивили грузинских воров.
— Но Крестный среди блатных мало известный человек, — сказал Креселидзе.
— Молодой он, конечно, — подтвердил Гаврилов, — но авторитета у него в городе достаточно. Он человек дела и слово свое держит. Такой на бабках не «лопается». И обещание свое выполняет. У него и «стволы» имеются, — Гаврилов кивнул на Титова, — и бабок достаточно, — при этом старик посмотрел на банкира Ламберта. — Словом, если вы с Крестным и Тихоном объединитесь и действовать будете не со срывом, а спокойно и продуманно, у вас может многое получиться в этом правом деле.
— Где бы его еще найти, этого Крестного, — с сарказмом в голосе произнес Тихонов. — Он же у нас теперь по заграницам шляется, потому как здесь жить несладко.