Возвращение магии (И снова магия)
Шрифт:
– Да, милорд, - почти прошептал Маккенна. Эта монета, вместе со скудными сбережениями у него в комнате, составит примерно два фунта. Ему придется растянуть их, вряд ли труд подмастерья оплачивается поначалу.
– Теперь можешь идти. Оставь ливрею, она тебе больше не понадобится. – Граф переключил внимание на какие-то бумаги на столе, полностью игнорируя Маккенну.
– Да, милорд. – В мыслях Маккенны царил сумбур, когда он вышел из кабинета. Почему граф ни о чем не спросил, почему не захотел узнать точно, как далеко зашел их недолгий роман? Возможно, граф не хотел этого знать. Возможно, Уэстклиф
А его не будет здесь, чтобы узнать. Он не сможет защитить или утешить ее… от него избавятся с хирургической точностью. Но черта с два он не попытается увидеть ее еще. Оцепенение постепенно прошло, и дыхание внезапно обожгло горло и грудь, словно он набрал полные легкие огня.
Алина почти согнулась от боли, когда услышала звуки, которых ждала… тихий скрип, с которым Маккенна карабкался на балкон. В животе у нее забурчало, и она крепко прижала к нему руку. Она знала, что должна сделать. И знала, что даже без действий ее отца, ее вмешательство в жизнь Маккенны закончилось бы лишь несчастьем для них обоих. Маккенне лучше уйти, чтобы начать все заново, освободившись от всех и вся из своего прошлого. Он найдет другую, которая будет вольна любить его, как никогда не сможет Алина. И, без сомненья, многие женщины предложили бы свое сердце мужчине вроде него.
Алина лишь хотела, чтобы был другой способ освободить его – способ, который не причинил бы им обоим столько боли.
Она увидела Маккенну на балконе, большую тень за сеткой кружевных штор. Дверь была приоткрыта… он слегка подтолкнул ее ногой, но, как всегда, не осмелился пересечь порог. Осторожно Алина зажгла свечу у постели, и смотрела, как ее отражение заплясало на оконных стеклах, накладываясь на темную фигуру Маккенны, прежде чем дверь отворилась сильнее и отражение исчезло.
Алина села на край кровати у балкона, но побоялась подойти ближе, не доверяя себе. – Ты говорил с графом, - сказала она бесцветным голосом, чувствуя, как струйка пота стекает по ее наряженной спине.
Маккенна стоял неподвижно и молчал, думая, что может означать ее скованность и то, как она старается держаться от него подальше. Сейчас она уже должна была быть в его объятьях. – Он сказал мне…
– Да, я знаю, что он сказал тебе, - сухо перебила Алина. – Ты уезжаешь из Стоуни Кросс Парка. И это к лучшему, поверь.
Маккенна медленно непонимающе покачал головой. – Мне нужно обнять тебя, - прошептал он, и впервые за все время шагнул в комнату. Однако тут же остановился, так как Алина подняла руку, сдерживая его.
– Не надо, - сказала она, и дыхание ее перехватило, прежде чем она смогла продолжить. – Все кончено, Маккенна. Единственное, что нам осталось сейчас, это попрощаться и расстаться.
– Я найду способ вернуться, - сказал он неразборчиво, взгляд его обезумел. – Я сделаю все, что бы ты не попросила…
– Это было бы неразумно. Я, - ее всю скрутило от отвращения к себе, но она заставила себя продолжить. – Я не хочу, чтобы ты возвращался. Я не хочу больше тебя видеть.
Тупо уставившись на нее, Маккенна отступил к дверям. – Не говори так, - хрипло произнес он. – Неважно, куда я отправлюсь, я никогда не перестану любить тебя. Скажи мне, что чувствуешь то же
Именно эта надежда в конечном счете привела бы его к гибели. Если бы у него была надежда, он бы вернулся к ней и тогда ее отец уничтожил бы его. Единственным способом спасти Маккенну было навсегда прогнать его… убить веру в ее любовь. Если она этого не сделает, тогда никакой силы на земле не хватит, чтобы удержать его вдали от нее.
– Я, конечно, извинилась перед отцом, - сказала Алина тихим прохладным голосом. – Я попросила его отделаться от тебя, избавить меня от неловкости. Он, конечно, был взбешен – сказал, что в любом случае я должна была найти кого-нибудь повыше конюшен. Он был прав. В следующий раз я буду привередлива.
– В следующий раз, - Маккенна выглядел так, словно его ударили.
– Какое-то время ты меня забавлял, но сейчас мне стало скучно. Полагаю, нам стоит попытаться расстаться друзьями, только… ты - ведь, в конце концов, просто слуга. Так что давай покончим с этим сразу. Для нас обоих будет лучше, если ты уедешь прежде, чем мне придется сказать что-нибудь, что заставит нас обоих почувствовать еще большую неловкость. Уходи, Маккенна. Ты мне больше не нужен.
– Алина… ты ведь любишь меня…
– Я играла тобой. Я получила от тебя все. что могла. Теперь мне нужно найти джентльмена, чтобы попрактиковаться.
Маккенна молчал, уставившись на нее взглядом смертельно раненого животного. В отчаянии, Алина подумала, как долго она сможет продолжать, прежде чем сердце ее разорвется.
– Как я могла влюбиться в кого-то вроде тебя? –спросила она, - и каждое насмешливое слово острой болью отзывалось у нее в горле. – Ты – бастард, Маккенна… у тебя нет ни семьи, ни положения, ни состояния… что ты можешь предложить мне такого, что я не могу получить от другого мужчины твоего сорта? Пожалуйста, уходи. – Ее ногти до крови впились в ее ладони. – Уходи.
Тишина затягивалась, Алина опустила голову и ждала, дрожа и молясь немилосердному богу, чтобы Маккенна не подошел к ней. Если бы он коснулся ее, заговорил с ней еще хоть раз, от боли она бы рассыпалась на кусочки. Она с трудом вдохнула и выдохнула, вынуждая легкие работать, заставляя сердце продолжать биться. Много времени спустя она открыла глаза и взглянула в пустой дверной проем.
Он ушел.
Поднявшись с кровати, она смогла дойти до умывальника и оперлась на фарфоровую раковину. Тошнота поднималась в ней болезненными спазмами, и со слабым вздохом она сдалась, пока в ее желудке не осталось ничего, а колени не перестали слушаться ее. Еле передвигая ноги и спотыкаясь, она добралась до балкона, упала на перила и ухватилась за чугунную решетку.
Вдалеке она увидела фигуру Маккенны, он шел прочь от особняка вдоль подъездной аллеи - аллеи, которая соединялась с проселочной дорогой. Он опустил голову и шел не оглядываясь.
Алина жадно следила за ним сквозь разукрашенную решетку, зная, что никогда больше его не увидит, - Маккенна, - прошептала она. Она смотрела сквозь решетку, пока он не исчез из виду, свернув на дорогу, которая уведет его от нее. И тогда она уткнулась холодным от пота лицом в рукав своего платья и зарыдала.