Возвращение немого

Романова Галина Львовна

— Даю.

Эпилог.

На опушке леса догорал костерок. Под деревьями виднелась тёмная громада фургона, рядом паслись лошади. Одинокая фигура часового еле-еле виднелась у ближайшего дерева.

Артисты спали — женщины и дети в фургоне, прижавшись друг к другу, а мужчины на земле поближе к костру.

Осенние ночи уже были холодными, и путешественники надеялись на милость какого-нибудь лорда, который разрешит им прожить в его замке хотя бы несколько дней и отдохнуть от бесконечных дорог. Тем более, сейчас. Осенью по традиции нет места развлечениям, до первого снега все сидят по домам, а на дорогах никого не встретишь. Путешествие осенью и весной — сущее наказание. Артисты не раз и не два ругали себя за то, что поддались влиянию момента и покинули поместье-столицу. Все ведь знали или догадывались, что по возвращении с Совета Наместников будет праздник в честь коронации нового Наместника Сапфирового. На празднике, который наверняка растянется не на один день, можно неплохо заработать, а до этого пожить в своё удовольствие, а не тащиться по бездорожью навстречу холоду и туманам.

Всё вокруг дышало спокойствием, и одинокий часовой понемногу начал клевать носом. Он уже подумывал о том, чтобы разбудить свою смену, когда в недрах фургона послышалась возня и сдавленный стон.

Вскочив мягким кошачьим движением, мужчина поспешил к фургону, как раз вовремя, чтобы успеть и подать руку молодой женщине, неловко, бочком выбиравшейся из него. Она ничуть не удивилась его присутствию и крепко сжала локоть помощника.

— Лейр…

— М-м, — кивнул он.

— Помоги. Ох!

Еле переставляя ноги и согнувшись пополам, Соэль дотащилась до ближайших кустов, где её стошнило. Юноша всё это время заботливо поддерживал жену. В дороге они редко спали вместе.

Когда спазмы перестали сотрясать её тело, Лейр отвел Соэль к костру, уселся на попону и усадил жену рядом. Она доверчиво склонила голову ему на плечо, полезла прятаться под полу куртки от ночной прохлады, но от фляги с вином отказалась:

— Не хочу.

— Гр…хри-и…бы?

Говорить тот, кого когда-то звали Лаэмиром, мог, но каждое сказанное слово причиняло такую боль, что он по привычке предпочитал обходиться мимикой и жестами.

— Нет, не грибы, — Соэль улыбнулась своим мыслям. — Ты что, ни о чём не догадываешься?

— Н-не.

— Мужчины, — вздохнула молодая актриса. — Мама была права… Вот, — она взяла его ладонь и тихо положила на свой живот. — Скоро расти начнёт. И толкаться.

— Эй! — Лейр вскочил так стремительно, что прижавшаяся к его плечу Соэль едва не потеряла равновесие. Мим встал перед нею на колени: — Т-ты…

— Да, — в свете костра ярко сияли её глаза. — Да! Думала, ты раньше догадаешься.

— И…э-э…

— Давно. Когда мы с тобой там, в поместье-столице поженились, я уже догадывалась. Так что ему скоро три месяца.

Юноша вздохнул и крепко прижал к себе жену. Она поелозила, устраиваясь поудобнее в кольце мужских рук.

— Как мы назовём его? — помолчав, поинтересовалась она.

— Н-ну… — будущий отец неопределённо пожал плечами.

— Тогда, может быть… если ты не против… Лаэмир?

— Не! — тот, кто много лет носил это имя, решительно покачал головой.

— Ах, да, — голосок Соэль печально дрогнул, — это же имя для лорда… Ну, тогда — Льор?

Он рассеянно кивнул, едва ли не впервые задумавшись о том, что его отец в далёком уже поместье-столице так ничего и не знает о судьбе сына и о том, что у него весной родится внук. Ещё одним бродячим артистом станет больше и, как знать, не приведёт ли его однажды дорога обратно, туда, откуда отец начал свой путь.

Больше книг на сайте — Knigoed.net